Байбаков: Я работал с тремя гениями - Вознесенским, Косыгиным и Сталиным. Список печатных трудов н. к. байбакова

Андрей Шарый:

Говорит Радио Свобода. Еженедельная программа московской редакции Радио Свобода "Лицом к лицу. Лидер отвечает журналистам".

У микрофона Андрей Шарый.

Гость программы - Николай Байбаков, сталинский нарком, который в течение четверти века планировал советскую экономику. Он стоял рядом со Сталиным. Хрущевым, Брежневым. Он - один из творцов советской супердержавы, один из людей, которых страна считала всемогущими, а потому при жизни их именами называли города, заводы, пароходы.

Николай Константинович, как вы относитесь к тому, что на заводе "Красное Сормово" в 1995 году построен теплоход "Николай Байбаков"?

Николай Байбаков:

Я узнал об этом тогда, когда уже изготовили этот теплоход. Мне недавно преподнесли макет этого теплохода.

Кроме меня, еще ряд товарищей, которые возглавляли Министерство нефтяной промышленности, присудили названия... теплоходам, оружию и другие. Это не наша инициатива, а товарищи, которые занимались нефтяной промышленностью, решили в память нам преподнести такие подарки.

Андрей Шарый:

Гость программы сегодня - Николай Байбаков, известный советский политик и бывший председатель Госплана Советского Союза. Вместе со мной, в его рабочем кабинете - корреспондент словенской газеты "Дело" из Люблян Бранко Собан и заместитель главного редактора газеты "Новые Известия" Отто Лацис.

Сначала, очень коротко, о биографии нашего собеседника.

Николай Константинович Байбаков родился в 1911 году в Баку. По образованию - горный инженер. Его трудовой стаж - 68 лет. С 1940 года - заместитель наркома, а с 1944 года - нарком нефтяной промышленности. С 1965 по 1985 годы - заместитель Председателя Совета министров СССР, Председатель Госплана Советского Союза.

На шести съездах КПСС Байбаков избирался членом Центрального Комитета. Он - депутат Верховного Совета СССР семи созывов, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, кавалер шести "Орденов Ленина".

Сейчас Николай Байбаков, которому в марте этого года исполнилось 90 лет, работает ведущим научным сотрудником Института проблем нефти и газа Российской Академии наук. На стене кабинета Байбакова висит портрет Владимира Ленина, а на лацкане пиджака - золотая звезда Героя Социалистического Труда.

Отто Лацис, ваш вопрос. Пожалуйста.

Отто Лацис:

Николай Константинович, вы, наверное, дольше всех были во главе Госплана, за всю его историю, да?

Николай Байбаков:

С 1965 года, когда меня вызвал Брежнев и Косыгин. Меня уговорили, чтобы я возглавил Госплан СССР. И я пробыл на этой должности 20 лет.

Отто Лацис:

Ну, вы, наверное, знаете всех своих предшественников по именам. Вот, как вы считаете, из тех, кто был до вас, кто был самым, так сказать, сильным, выдающимся председателем Госплана?

Николай Байбаков:

Хотя Косыгин был не так много (полтора - два года), а потом Председателем Совета министров стал, я его считаю одним из выдающихся людей, знающих экономику.

Но до этого мне приходилось встречаться, когда я был наркомом, министром нефтяной промышленности, с Вознесенским, который возглавлял Госплан. Я его тоже очень высоко ценю. Это - человек, который много сделал для поднятия экономики страны.

Расскажу только один маленький момент, интересный. Вознесенский руководил обеспечением народного хозяйства всем необходимым, и особенно топливными отраслями. Ему надо было план составить на 1942 год. Вызвал к себе в кабинет, там, где...

Отто Лацис:

Где сейчас Дума сидит.

Николай Байбаков:

Да, да. Вызвал меня и Вахрушева, наркома...

Отто Лацис:

Николай Байбаков:

Угольной промышленности. Он говорил после наших докладов о том, каково состояние дел в нефтяной и угольной промышленности, и сказал нам следующее. "То, что вы наметили добывать в 1942 году и в 1943 году, я с этим не согласен. Прошу вас, пересмотрите свои соображения и увеличьте добычу нефти, добычу угля".

Я согласился, что мы еще поработаем, а Вахрушев, нарком угольной промышленности, такой боевой, энергичный: "Я, - говорит, - не могу. Ты мне дай оборудование, - обращается к Вознесенскому, - тогда я могу еще говорить". Ну, Вознесенский сказал: "Знаете, мое положение очень тяжелое. Я не могу". Тогда он вскочил, Вахрушев, и Вознесенского ухватил за пиджак и начал его дергать. Я вскочил, начал разъединять, и мы разошлись. Ну, я думал, что на следующий день Вознесенский возбудит вопрос о наказании Вахрушева, но ничего подобного не произошло. Он счел его выступление и "наступление" на него, как на человека, который должен отвечать за дело.

Очень талантливый мужик Вознесенский был. И он много хорошего сделал. Но, вот, этот подлец Берия видел в нем вроде соперника на место Сталина и, вот, все делал для того, чтобы его уничтожить.

А Косыгин, хоть и не был он в Госплане долго, всего год, там, или полтора, он очень много сделал для развития народного хозяйства, будучи Председателем Совета министров СССР.

Андрей Шарый:

Скажите, Николай Константинович, а, по вашему мнению, реформы, которые пытался предпринять - и отчасти предпринял - Алексей Косыгин, имели шансы на больший успех?

Николай Байбаков:

Видите ли, какое дело. Начал он с 1965 года, занимался этим вопросом, и, на мой взгляд, он правильно принимал решения. Вернее, не то чтобы принимал, а предлагал, о том, чтобы расширить права предприятий, дать им возможность планировать и реализовывать все мероприятия, связанные с развитием того или иного предприятия.

Но почему не получилась-то, в целом, эта реформа? В этом виновны бывшие члены Политбюро, особенно - Подгорный, с которым мне пришлось встретиться у Брежнева на даче. Он тогда заявил, говоря о реформе Косыгина, в присутствии Косыгина: "На кой черт нам эта реформа? Что мы, плохо, что ли, идем?". Да, мы еще шли тогда с темпами роста примерно 6-7 процентов, это выше, чем в любой стране западного региона, то есть капиталистических стран.

На Политбюро обсуждались предложения Косыгина, но не находили одобрения, хотя сказали проверить и так далее. Но, к сожалению, так получилось, что Алексей Николаевич Косыгин не мог провести в жизнь эту реформу.

Ну, а потом, после распада Советского Союза, начали проводить различные реформы, отличные от того, что предлагал тогда Косыгин. Он очень осторожно подходил, говорил о том, что мы ни в коем случае не должны допускать какого-то произвола. Надо держать под контролем все мероприятия, связанные с реформой. Чего, к сожалению, не произошло и не происходит сейчас.

Андрей Шарый:

Бранко Собан, газета "Дело", Словения. Пожалуйста.

Бранко Собан:

Насколько был Госплан самостоятельной структурой тогда?

Николай Байбаков:

Да, была хорошая структура, и нам предоставлялось право не только разрабатывать народно-хозяйственные планы, но и следить за их выполнением и оказывать содействие в проведении этих мероприятий.

Как правило, разработанные Госпланом те или иные мероприятия по развитию той или иной отрасли или, в целом, народного хозяйства, они претворялись в жизнь - может быть, с небольшими отклонениями. Были ошибки, были и промахи, но, в целом, Госплан, как правило, справлялся с задачами, возложенными на него.

Были и препятствия со стороны людей, которые считали, что Госплан мешает развитию экономики. Были и такие. Но темпы роста национального дохода в этот период моей работы были выше, чем в западных странах, хотя и темпы снижались. Но VIII пятилетка, где национальный доход вырос почти на 8 процентов, это был очень хороший показатель.

Ну, потом шло снижение темпов роста. Но факт остается фактом, что у нас не было ни одного года, чтобы мы шли ниже, чем было положено.

Бранко Собан:

А эти данные были реальными?

Николай Байбаков:

Да. Статистика контролировалась и нами, и народным комиссариатом. Были контролеры, которые всегда наблюдали за правильностью тех или иных цифр, которые публиковались в газете, то ли данные Госплана, то ли данные министерств и ведомств.

Андрей Шарый:

Отто, пожалуйста, ваш вопрос.

Отто Лацис:

Я думаю, статистика не врала, она этого не может в серьезном государстве. Но очень много значит методика счета. В общем, Николай Кириченко, которого назначили председателем ЦСУ уже при Горбачеве, он у нас в журнале "Коммунист" написал в статье, что процентов 20 ЦСУ добавляло за счет неполного учета ценового фактора. Но, тем не менее, если даже взять от 8 процентов среднегодового роста, пятую часть снять, это все равно очень хороший темп. Но вот какой факт очевиден. Все-таки падение темпов роста началось довольно давно. Как вы считаете, какое время можно считать началом кризиса советской экономики, и в чем его главная причина?

Николай Байбаков:

Особенно острым этапом был период, вот, начала 1990-х годов. Дело в том, что с приходом Горбачева на должность первого секретаря, и потом президента. началась так называемая реформа с предоставлением свободы действий предприятиям. И мы выпустили бразды правления в вопросах и планирования, и в вопросах управления, со стороны государства. Это была очень крупная ошибка. Я считаю, что простить этого и Горбачеву, и Ельцину (особенно он, когда привел страну к развалу) невозможно.

Я хочу привести пример. Управление государством в Китае дало возможность, вот, в течение 20 последних лет идти темпами роста национального дохода по 8 процентов в год. Или, вот, я прочел в газете "Советская Россия", Вьетнам. Я во Вьетнаме был раза два, первый раз где-то в начале 1970-х годов. И там я оказывал содействие в освоении шельфов нефти на Великом океане. Тогда добыча нефти была - ноль, а вот за прошлый год уже Вьетнам дал 13 миллионов тонн.

Что такое - нефть и газ? Нефть и газ кормили нас и развивали производительные силы страны. И вот, Вьетнам сейчас на базе добываемой нефти сильно развивает свою экономику, тоже идет высокими темпами.

Выпускать бразды правления государством экономики любой страны это невозможно. Вот я, в частности, слежу за тем, что в Америке делают, в Германии и в других странах. Там есть контроль над частным сектором, есть контроль над всеми действиями народа и организаций, подчиненных правительству. Они всегда предупреждали возможные провалы проведения экономики страны и отрасли.

Поэтому ни в коем случае нельзя отходить от контроля государством за деятельностью руководителей промышленности сельского хозяйства. Надо дать, конечно, права, больше самостоятельности, но не допускать каких-либо перегибов проведении работ этими организациями.

Я - сторонник социалистической системы планирования и руководства в сочетании с рыночной технологией. Я считаю, что рыночная технология должна осуществляться, но это должно делаться на уровне товарообеспечения народного хозяйства. Так что в легкой промышленности, на мой взгляд, должны быть руководители, ведающие рыночной технологией. Но допускать управление такими крупными отраслями, от которых зависит расширенное воспроизводство, ни в коем случае нельзя.

Вот мы никак не можем наладить экономику нашей страны именно по этой причине.

Правда, вот, за прошлый год (я очень слежу за развитием топливно-энергетического комплекса, работая в Институте проблем нефти и газа Академии наук) мы достигли роста нефтяной промышленности примерно в 18 миллионов тонн. Это, я считаю, уже положительный сдвиг. И второе - это то, что прирост запасов, новых запасов нефти составил 95 процентов от добываемой нефти. Это же близко тому, чтобы не допустить дальнейшее падение, проедание тех запасов нефти, которые были подготовлены еще при старом режиме.

Андрей Шарый:

Николай Константинович, нефть и газ кормили нас, сказали вы. Так было и в брежневскую эпоху, так остается и сейчас.

Вы считаете, Россия обречена на то, чтобы ее экономика была основана на сырьевом комплексе?

Николай Байбаков:

Я считаю, это крупная ошибка - ориентироваться на сырьевые отрасли. Нужно во что бы то ни стало заняться серьезно вопросами промышленного производства, машиностроением, прежде всего, ну, и другими направлениями. Нужно, чтобы мы давали больше готовой продукции путем переработки.

Ну, даже если взять ту же нефтяную промышленность, то выгоднее продавать бензин, дизельное топливо, масла, нежели сырую нефть. Поэтому глубокая переработка нефти дает возможность обеспечивать более эффективное развитие этой отрасли.

Второе. Это - внедрение новой техники и технологий в развитие всех отраслей народного хозяйства. Особенно надо обратить внимание на машиностроение, которое должно давать высококвалифицированную продукцию для народного хозяйства. И для экспорта надо пытаться вместо сырья, которое проедается, за счет экспорта, вместо этого давать готовую продукцию высококвалифицированного плана.

Андрей Шарый:

Бранко Собан, газета "Дело". Пожалуйста.

Бранко Собан:

Можно сказать, что нефть сейчас спасает российскую экономику. Вы согласны с этим?

Николай Байбаков:

Сейчас нефть и газ из 70 процентов сырьевых ресурсов, которые мы продаем, занимают более 40 процентов. И поэтому нужно перейти к более эффективному ведению хозяйства, чем мы сейчас ведем, ориентировать его на высококвалифицированные методы хозяйствования, что позволит нам повысить эффективность работы в целом народного хозяйства и, в том числе, экспорта в другие страны.

Андрей Шарый:

Отто Лацис, пожалуйста.

Отто Лацис:

Николай Константинович, если бы вы проводили рыночные реформы, как бы вы это делали?

Николай Байбаков:

Я бы подходил более осторожно, чем сейчас подходят, когда дали полную возможность заниматься производителям, как они считают необходимым. Ведь надо все сочетать. Ведь взаимосвязи должны быть между всеми отраслями. А не командовать той или иной отраслью, не считаясь с тем, от чего, положим, зависит его же работа на рынке.

Я не против рыночной технологии, я вижу на рынке магазинов много товаров, причем, хороших товаров...

Андрей Шарый:

Почему всех этих товаров не было в Советском Союзе?

Николай Байбаков:

Это, конечно, есть недостаток, который надо было бы устранить путем развития рыночной технологии. И это можно было сделать, и надо было сделать, но, как говорят, не доходило должным образом до высоких руководящих должностей.

Андрей Шарый:

Николай Константинович, ваша книга называется "От Сталина до Ельцина". Какой из лидеров советского времени и последних лет российской истории как политическая личность произвел на вас самое глубокое впечатление?

Николай Байбаков:

Взять Хрущева, взять Брежнева.... Ну, с ними я со всеми работал. Они обладали и положительными, и отрицательными качествами.

Вот, если Хрущева взять. Конечно, он многое сделал в сельском хозяйстве, по освоению целины. Та же кукуруза - говорили о том, что он допустил ошибки. Внедрение кукурузы на юге страны, где солнечный фактор способствует повышению эффективности. Это я могу твердо сказать, потому что, будучи председателем совнархоза в Краснодаре, я убедился в том, что, построив 13 сахарных заводов, которые стали давать до миллиона тонн сахара в год, используя водоемы при сахарных заводах для орошения кукурузы, можно получить очень высокие урожаи. Ну, вот, в частности, мне пришлось секретарем райкома партии проводить опыты. 40 гектаров земли мы, в период простоя сахарных заводов, когда уже нет свеклы, производили орошение. И достигли уровня урожая аж 80 центнеров, когда на севере, как предложил Хрущев, там и 20 центнеров не было.

Вот, когда американцы узнали, что у нас в Краснодаре такой урожай, не верили. Приехали - и убедились. Если бы Хрущев более внимательно относился к тому, что он делает, и прислушивался к товарищам, которые рекомендуют, что нужно делать, то положение этого лидера было бы иным.

Брежнев. Первый период его работы был очень плодотворным. Но когда он стал заболевать (болезнь длилась, чуть ли не 10 лет), положение, конечно, было иное. Он уже не мог руководить, но руководил в кавычках.

Андрей Шарый:

Отто Лацис, газета "Новые известия".

Отто Лацис:

Николай Константинович, а как вы оцениваете эксперимент Хрущева с совнархозами?

Николай Байбаков:

Он допустил, конечно, большую оплошность при организации совнархозов, когда предложил совнархозы создавать в каждом крае, в каждой области. И - ликвидация министерств, кроме оборонных, железнодорожного транспорта. Нужно было бы более умно подходить к решению о создании совнархозов. К чему он сам пришел, убедился, что развалить страну без руководства сверху - недопустимое дело.

Почему он согласился уже делать то, что я в свое время говорил, создать совнархозы не в каждой области и в каждом крае, а создать регионные? Такие, как Северо-Кавказский, чтобы можно было бы среди этих совнархозов, бывших совнархозов иметь связи. А когда областные и краевые были созданы, потерялись связи. Делали руководители совнархозов то, что они считали необходимым, отвлекаясь от взаимных связей, которые раньше складывались при работе такой централизованной системы.

Никита Сергеевич прислушивался понемногу и пришел к этому выводу, что нужно управлять государством. Правда, он отрицательно относился к лицам, которые выступали с предложениями, противоречащими его мнению, в частности, о создании совнархозов. В частности, он меня обвинил в том, когда я докладывал на Политбюро, тогда Президиум Совета министров был, там обсуждали. Когда я предложил создать центр по производству определенных химических продуктов, чтобы обеспечить народное хозяйство. Считал, что я предлагаю из каждого совнархоза взять предприятие, связанное с развитием химической промышленности, как мероприятие Байбакова по созданию министерств. То есть, вернуться к старой системе.

Андрей Шарый:

Бранко, пожалуйста, вам слово.

Бранко Собан:

Николай Константинович, вы стали министром во время Сталина. Как вам это удалось?

Николай Байбаков:

Меня не спросили, хочет Байбаков быть наркомом или нет. Когда я Сталину говорю: "Товарищ Сталин, почему, назначив меня, вы даже не спросили: "А Байбаков может справиться?" - Что он мне ответил? "Товарищ Байбаков (он делал на втором слоге ударение), мы знаем свои кадры. Поэтому, вот, вас назначили, вы и давайте, действуйте".

А потом задает вопрос: "А какими свойствами должен обладать нарком?" - Я говорю: "Товарищ Сталин, это должны были бы мне задавать перед тем, как меня назначить". Я говорю: "Ну, нарком должен знать свою отрасль хорошо, должен внедрять новую технику активно, прислушиваться к мнениям, опираться на коллектив, с которым он работает и так далее..."

Он ходит по кабинету, трубку сосет. Потом подошел ко мне: "Товарищ Байбаков, все вы правильно говорите, но главного не сказали". Ну, я хотел вскочить, он меня по плечу стукнул трубкой. "Знайте, что нарком должен иметь бычьи нервы, то есть - бычачьи нервы. И второе: он должен быть оптимистом". Я запомнил на всю жизнь его указания, но только сказал, что быть наркомом - надо не только бычьи иметь нервы, а стальные, и не просто стальные, а - из легированной стали. А оптимизм, конечно, это основа работы любого человека.

Расстановка кадров происходила в значительной мере за счет решения самих руководителей верхних эшелонов.

Андрей Шарый:

Отто Лацис, "Новые известия". Пожалуйста.

Отто Лацис:

Николай Константинович, когда вы начинали работу в самом начале в нефтяной промышленности, нарком тяжелой промышленности был Орджоникидзе.

Николай Байбаков:

Отто Лацис:

Вы с ним встречались?

Николай Байбаков:

Орджоникидзе. Да, ну я очень редко.... Тогда наркомом топливной промышленности был Каганович. Он меня назначил начальником "Востокнефтедор". При Кагановиче, будучи же заместителем наркома, а потом меня уже Сталин, как я сказал, назначил наркомом, я уже был сам по себе руководитель отрасли. И отвечал головой за состояние дел.

Нефтяная и газовая промышленность, конечно, сыграли решающую роль в победе над фашистами. Я, как уполномоченный Государственного Комитета Обороны по обеспечению фронта горючим, хорошо знал положение дел и выполнял поручения Сталина по обеспечению горючим. Мне пришлось, к сожалению, уничтожать Краснодарские промыслы (он меня туда направил, вообще, на Северный Кавказ) и обеспечивать фронт горючим за счет азербайджанской нефтяной промышленности. Почти 70 процентов поставки горючего на фронт шло за счет Азербайджана. Не будь азербайджанской нефти, вряд ли бы мы сумели выиграть войну.

Так же, как Гитлер сказал, что, если он не захватит кавказскую нефть, то он проиграет войну. И это правильно.

Отто Лацис:

Сейчас по традиционной технологии почти половина нефти остается не извлеченной.

Николай Байбаков:

Отто Лацис:

А вот в том, чем вы занимаетесь, получается что-нибудь? Можно повысить нефтеотдачу?

Николай Байбаков:

Да. Если процент извлечения от геологических запасов легкой нефти составляет 60 процентов (в ряде случаев и 70 процентов), то тяжелой и вязкой нефти извлекается максимум 5 процентов. Так вот, наша задача состоит в том, чтобы найти пути решения вопросов, связанных, прежде всего, с тяжелыми нефтями. А 5 процентов извлечь из недр этой нефти обычными темпами, глубинными насосами и другими методами, конечно невозможно.

И вот у нас здесь, в Институте, разработан очень интересный компонент, который при закачке одной тонны в нефтяной пласт увеличивает нефтеотдачу, и на каждую тонну закачанного компонента получаем дополнительно от 2 до 5 тысяч тонн нефти. Оно подтверждено - применение этого препарата в Западной Сибири.

Сейчас все силы мы должны сконцентрировать на применении этих передовых методов увеличения нефтеотдачи пластов, чтобы не допустить воздействия на нефтяные пласты и оставлять большие запасы нефти. Нельзя, конечно, чтобы 80-90 процентов геологических запасов умирали бы в нефтяных пластах.

Кроме того, мы сейчас пытаемся провести работы, связанные с увеличением нефтеотдачи на нефтяных месторождениях Азербайджана. Я принимал здесь представителей турецкой компании, которые проявляют интерес к разработке нефтяных месторождений Азербайджана. Я предложил им, чтобы они взяли под особый контроль разработку нефтяных месторождений Балаханыз и Бумчи-Раманы, где нефть добывается 130 лет уже.

24 июня в Баку будет отмечаться день начала разработки нефтяных месторождений. Начиная с колодезной добычи - 130 лет.

Так вот, на этом месторождении Балахныз и Бумчи (где я начинал свою трудовую деятельность, начинал после окончания Нефтяного института Азербайджана рядовым инженером, а потом там стал управляющим трестом) всего извлекли мы за 130 лет около 50 процентов от геологических запасов. И вот, если сейчас коэффициент извлечения довести где-то до 55-60 процентов, то можно получить дополнительно 70 миллионов тонн нефти.

Вот сейчас эта компания турецкая (ну, в основном, это американская компания) проявила интерес. Сейчас готовим мы соглашение о том, чтобы они взялись за внедрение новой техники и технологии для увеличения нефтеотдачи.

Андрей Шарый:

Вопрос задает Бранко Собан, газета "Дело", Словения.

Бранко Собан:

Вы были много раз на Северном Кавказе. Как вы смотрите на сегодняшние события в Чечне?

Николай Байбаков:

Ну, как, можно сказать? Весьма отрицательно, естественно.

Мы допустили ошибки большие. Вовремя не взяли за руки так называемых боевиков, которые ставили задачу сделать Чечню самостоятельной республикой. Конечно, неприятно, что очень много людей погибло и гибнет еще, но допустить, чтобы Чечня превратилась в самостоятельную республику - нет основания для этого никакого. Я отрицательно смотрю на действия этих боевиков.

Может быть, этого бы не было допущено при Сталине. С самого начала надо было предотвратить вот этот националистический метод. Потому что я смотрю на это очень тяжело. Мне жалко, много людей погибло и с той, с другой стороны.

Ну, будем надеяться, что все-таки придем к какому-то положительному состоянию дел.

Бранко Собан:

Запасы нефти там большие?

Николай Байбаков:

В последнее время, вот, в связи с такими неприятными мероприятиями, явлениями, которые происходят в Чечне, практически прекращены работы по разведке новых месторождений и разработке уже нынешних месторождений. Хотя там возможность увеличения добычи есть. Нужно только, чтобы все успокоилось. А то в Грозном, это основной центр нефтяной промышленности Чечни, все в таком боевом состоянии, которое не позволяет должным образом организовать работу в нефтяной промышленности и других отраслях.

Я когда был уполномоченным Государственного Комитета Обороны, уничтожив промыслы Краснодара, перешел к Грозному. Ну, к счастью, Сталин дал две или три дивизии из запасов Сибири, которые по Турксибу и Каспийскому морю были направлены в Чечню. И вот здесь остановили наступление немцев. И я был свидетелем решительных боев, находясь в штабе фронта на высоте 200 метров. На моих глазах погибло, наверное, две, если не три тысячи немцев, потому что мы это наступление сумели отбить артиллерией и самолетами. Англичане вот нам дали тогда. Бомбили. Я видел, как уничтожали наступающие части гитлеровских войск. И после этого немцы отступили, и потом их прогнали уже за пределы Кавказа.

Немцы, оккупировав Кавказ (я имею в виду Краснодарский край, где мы добывали 19 000 тонн нефти в сутки и уничтожили промыслы), так они ни одной тонны нефти не добыли, пробыв там полгода.

Ну, а в Грозном они заняли немного, небольшую площадь, но она была тоже уничтожена. И немцы там ничего не могли получить. Потом мы их прогнали.

Так что я Кавказ хорошо изучил, главным образом, это регионы, где добывалась нефть.

Бранко Собан:

Что вы думаете о сегодняшней экономической политике правительства и, вообще, о президенте Путине?

Николай Байбаков:

Конечно, я, как бывший председатель Госплана, к сожалению, оцениваю нынешнее положение неудовлетворительно. Ну, я вижу попытки Путина проводить мероприятия как-то путем убеждения всех руководителей о необходимости принятия энергичных и быстрых мер по выводу страны из тяжелого положения. Ему кое-что удается. Но все-таки коренным образом изменить положение дел еще не удалось.

Но я - оптимист. Я надеюсь, что, может быть, опираясь на передовые коллективы нашей страны, Путин, президент России, добьется определенных результатов в улучшении дел. Хотя вне России, правда, очень сильно критикуют Путина. Я скажу, что - есть за что критиковать. Потому что положение дел в ряде регионов и положение дел социальной сфере пока остаются очень плохими.

Я имею в виду, прежде всего, это наличие большого количества безработных, низкая оплата, процентов 40 населения живут ниже черты бедности. Это, конечно, недопустимое дело.

Но, в отличие от Ельцина, он все-таки более разумно подходит к решению ряда вопросов. Ну, и буду надеяться, может быть, Владимир Владимирович Путин найдет пути решения вопросов развития экономики страны.

Андрей Шарый:

И, в завершение программы, по традиции, я попрошу своих коллег подвести нашу беседу коротким резюме.

Отто Лацис, пожалуйста, вам слово.

Отто Лацис:

Мы много очень разных вопросов затронули, поскольку жизненный путь и опыт Николая Константиновича, прямо сказать, необъятны.

Меня-то интересует история, и я тоже с большим интересом слушал его мнение о людях, которые работали в прошлом в советской экономике. Я, прежде всего, очень разделяю и приветствую (хоть я его лично и не знаю, но знаю по документам) высокую оценку деятельности Вознесенского. Это был, действительно, очень способный человек. И если бы плановым хозяйством (конечно, рыночное хозяйство более эффективно) - но если бы плановым хозяйством руководили "по Вознесенскому", а не "по Подгорному", да? - может быть, все-таки результаты были более успешные.

Андрей Шарый:

Бранко Собан, газета "Дело", Словения. Пожалуйста, ваше резюме.

Бранко Собан:

Я согласен с Отто Лацисом. Встреча была очень интересной. Для меня, как иностранного журналиста, еще не было возможности встретиться с таким человеком, как Николай Константинович, последним министром Сталина.

Я думаю, это для меня большая честь побеседовать и познакомиться с таким человеком.

Андрей Шарый:

В завершение программы я скажу несколько слов.

Весь этот час меня не покидало ощущение встречи с исторической эпохой, с исторической личностью, причем, ощущение столь явственное, что прямо - холодок по коже. Я вспоминал съезды КПСС, передовицы в советских газетах. Я даже лексику узнавал.

И для меня лично встреча с Николаем Константиновичем важна и полезна вот чем: эта эпоха еще не ушла далеко, во-первых. А во-вторых, эта эпоха - или почти такая эпоха - вполне ведь может вернуться. События последнего времени показывают - советское "вчера" мало-помалу в чем-то становится российским "завтра".

Родился в семье рабочего бакинских нефтепромыслов.

Инженер-нефтяник

Окончил Азербайджанский институт нефти и химии (1932) по специальности «горный инженер по нефтепромыслам». Доктор технических наук (1966).

• С января 1932 - инженер на нефтепромыслах Баку. Предложил новый метод закачки цемента в водяной пласт под высоким давлением, который дал хорошие результаты и получил название «метод Байбакова».
• С октября 1935 служил в Красной армии на Дальнем Востоке (рядовой красноармеец, затем командир (офицер) в артиллерийском полку).
• С января 1937 - старший инженер, с июля 1937 - главный инженер, с марта 1938 - управляющий трестом «Лениннефть» (Баку). Вскоре после выступления на Всесоюзном совещании нефтяников в марте 1938, посвящённого путям увеличения добычи нефти и проходившего под председательством Л. М. Кагановича, его карьера получила новый импульс. В выступлении рассказал об опыте работы своего коллектива, о борьбе с обводнением скважин, внедрении новой техники, что значительно увеличило добычу нефти.
• С августа 1938 - управляющий объединением «Востокнефтедобыча» (город Куйбышев).

Руководитель нефтяной отрасли

• С 1939 - начальник Главнефтедобычи Востока наркомата топливной промышленности СССР.
• С сентября 1940 - заместитель народного комиссара нефтяной промышленности СССР. Возглавлял созданный в наркомате специальный штаб, координировавший работу по обеспечению горючим воинских частей и предприятий. В 1942 - уполномоченный ГКО по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе. Организовал работу следующим образом: при приближении противника всё ценное оборудование демонтировалось и вывозилось на восток страны, малодебитные скважины немедленно выводились из строя, а особо богатые - продолжали использоваться и уничтожались при самых крайних обстоятельствах. В результате немцам не удалось использовать ресурс краснодарских нефтепромыслов. Затем был представителем ГКО по перебазированию части нефтяников и техники кавказских районов на Восток.
• С ноября 1944 - Байбаков народный комиссар нефтяной промышленности СССР.
• С марта 1946 - министр нефтяной промышленности южных и западных районов СССР.
• С декабря 1948 - министр нефтяной промышленности СССР. В этот период благодаря разработке крупнейших месторождений Урало-Поволжья (прежде всего, Ромашкинского в Татарстане) добыча нефти в СССР начала быстро расти. Под руководством Байбакова были внедрены многие передовые технологические процессы по повышению нефтеотдачи пластов.

В Госплане и совнархозах

• С мая 1955 - председатель Государственной комиссии Совета Министров СССР по перспективному планированию народного хозяйства.
• С мая 1957 - председатель Госплана РСФСР - заместитель председателя Совета Министров РСФСР. Критически относился к поспешной замене отраслевого управления экономикой на территориальное (ликвидации отраслевых министерств и созданию совнархозов). Противоречия между руководством Госплана и Н. С. Хрущёвым по поводу деятельности совнархозов привели к переводу Н. К. Байбакова на работу в провинцию.
• С 1958 - председатель Краснодарского совнархоза.
• В 1963 - председатель Северо-Кавказского совнархоза.
• С 1963 - председатель Государственного комитета химической и нефтяной промышленности при Госплане СССР - министр СССР.
• С октября 1965 - заместитель председателя Совета Министров СССР, председатель Государственного планового комитета СССР (Госплана СССР). Был одним из ближайших соратников А. Н. Косыгина.

Депутат Верховного Совета СССР 2, 4, 5, 7-11 созывов. Член ЦК КПСС в период с 1952 по 61, и 1966-86.

Деятельность после ухода из правительства

С января 1986 - персональный пенсионер союзного значения, государственный советник при Совете Министров СССР (до 1988).

Главный научный сотрудник Института проблем нефти и газа РАН. Председатель нефтегазовой секции Научного совета по комплексным проблемам энергетики при Президиуме РАН. Почётный президент совета попечителей Российского государственного университета нефти и газа им. И. М. Губкина. Председатель Наблюдательного совета Всероссийской ассоциации «Конференция независимых буровых и сервисных подрядчиков» - АСБУР. В рамках этой должности занимался развитием геофизики, бурения, бурового оборудования. Вице-президент Международной топливно-энергетической ассоциации.

В феврале 2006 94-летний Байбаков выступил на «круглом столе» в Совете Федерации с анализом нынешнего состояния нефтяной отрасли России. В частности, выразил сожаление в связи с тем, что «сегодня 33 тысячи нефтяных скважин списано как нерентабельные, хотя в них остаются солидные запасы нефти». Его выступление было встречено бурными аплодисментами.

Николай Байбаков скончался 31 марта 2008 года от пневмонии. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Награды

• Герой Социалистического Труда (1981)
• Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (7 марта 2006) - за выдающиеся заслуги перед государством
• Шесть орденов Ленина
• Орден Октябрьской Революции
• Два ордена Трудового Красного Знамени
• Награды зарубежных государств
• Ленинская премия (1963) - за открытие и разработку газоконденсатных месторождений
• Почётный член Российской академии естественных наук (РАЕН; в 1996 награждён учреждённой этой академией медалью «Пётр Первый»)
• Академик Академии космонавтики им. Циолковского
• Лауреат премии «Российский Национальный Олимп»
• Почётный гражданин города Ишимбая (Башкирия) - как активный участник развития башкирских нефтепромыслов (выступил с такой инициативой в 1940)

Дополнительная информация

Автор около 200 научных трудов и публикаций, особо актуальных для производственной практики по комплексному решению проблем разработки нефтяных и газовых месторождений. Автор мемуаров «Сорок лет в правительстве» (М., 1993), «От Сталина до Ельцина» (М., 1998).

В 1995 году на заводе «Красное Сормово» был построен теплоход «Николай Байбаков». В 1997 году по инициативе Международной топливно-энергетической ассоциации и группы энергетиков создан Межрегиональный общественный Фонд содействия устойчивому развитию нефтегазового комплекса имени Н. К. Байбакова.

В марте 2011 года самолету Ту-154М (бортовой регистрационный номер RA-85056) авиакомпании «ЮТэйр» присвоено имя Николая Константиновича Байбакова.

1911 - 2008

Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской премии, нарком нефтяной промышленности СССР (1944-1946), Председатель Госплана СССР (1955-1958, 1965-1985), доктор технических наук (1966), Герой Социалистического Труда (1981).

Байбаков Николай Константинович родился 22 февраля 1911 года в селении Сабунчи Бакинской губернии, сын рабочего. Образование получил в Азербайджанском индустриальном институте (1932).

С 1932 работал в Баку на нефтепромысле. В 1935-37 служил в РККА.

С 1937 главный инженер и управляющий трестом "Лениннефть", управляющий объединением "Востокнефтедобыча". В 1939 вступил в ВКП(б). В 1939 назначен нач. Главного управления нефтедобывающей промышленности Востока в Наркомате нефтяной промышленности СССР.

С 1940 зам. наркома, с 30.11.1944 нарком нефтяной промышленности СССР. Во время Великой Отечественной войны руководил снабжением фронта и промышленности Нефтепродуктами. 4.3.1946 наркомат разделен на два ведомства, и Байбаков получил назначение наркомом (министром) нефтяной промышленности южных и западных районов СССР. Возглавил восстановление разрушенной нефтяной промышленности. В 1946- 50, 1954-62 и 1966-89 депутат Верховного Совета СССР. С 28.12.1948 вновь министр нефтяной промышленности СССР.

В 1952-61 и с апр. 1966 по апр. 1989 член ЦК КПСС. После смерти И.В. Сталина в мае 1955 Байбаков был назначен на один из важнейших постов в стране - пред. Госплана СССР (Государственной комиссии Совета министров СССР по перспективному планированию народного хозяйства). В мае 1957, возможно потому, что Н.С. Хрущев сомневался в его лояльности и подозревал в связях с "антипартийной группой", переведен на пост пред. Госплана и 1-го заместителя пред. Совета министров РСФСР. В 1958 снова понижен, теперь уже до пред. Краснодарского, а в янв. 1963- Северо-Кавказского совнархоза.

К концу правления Хрущева вновь восстановил свое положение, а при Л.И. Брежневе сделал блестящую карьеру: пред. (в ранге министра) Государственных комитетов при Госплане СССР по химии (март-май 1963), химической и нефтяной промышленности (май 1963 - янв. 1964), нефтедобывающей промышленности (янв. 1964 - окт. 1965), зам. пред. Совета министров СССР (с окт. 1965), пред. Госплана СССР (с июля 1978). В 1963 получил Ленинскую премию.

В октябре 1985 года уже 74-летний Байбаков оставил свои посты и назначен государственным советником при Совете министров СССР.В 1988 вышел на пенсию.
Умер 31марта 2008 года.

В нефтедобыче существует метод Байбакова. По Волге ходит теплоход «Николай Байбаков». А в 2001 году ему вручили премию «Легенда века».

Из воспоминаний Н.К.Байбакова:

"Почти сорок лет до рождения младшего сына Николая отец протрудился в кузнечных цехах, а затем переехал в Баку из Белоруссии на заработки и обосновался здесь до конца своей жизни. Устроился на работу в нефтяную компанию «Братья Нобель»... Рабочий Баку - колыбель отечественной нефтяной промышленности - воспитал меня и дал мне путевку в жизнь...

В 1928 году я к великой радости отца стал студентом Бакинского политехнического института, самого престижного вуза республики. Тогда это было самой заветной мечтой многих бакинских мальчишек, твердо усвоивших формулу индустриализации: «Нефть - это кровь индустрии, а значит, и самой жизни».

Началось бурное освоение так называемой «подкирмановской нефтяной свиты» в Балаханах. Оно сулило огромные перспективы и ставило мой родной Ленинский промысел в число самых развивающихся и ведущих в стране. В такое удивительное время всеобщего энтузиазма сбылась моя давнишняя мечта - я стал полноправным инженером на этом промысле.

Самый памятный и дорогой для меня успех в жизни это проект, который был принят и внедрен как новый метод закачки цемента в водяной пласт под высоким давлением. Он дал хорошие результаты, и с тех пор все нефтяники называют его «методом Байбакова».

Студенческая юность Николая Байбакова совпала с годами первой пятилетки. Тогда в основном завершилось техническое перевооружение нефтяной промышленности - первой из всех отраслей Союза, когда десятки предприятий страны сумели изготовить новейшее по мировым стандартам оборудование для нефтепромыслов.

The person who embodies the epoch

D. BALDENKO, JSC SPA Drilling techniques (VNIIBT)

В марте 2011 г. общественность нашей страны и многих стран СНГ отметит столетие со дня рождения великого государственника, выдающегося нефтяника и экономиста Николая Константиновича Байбакова (1911 – 2008).

Жизнь Н.К. Байбакова – многогранная и яркая трудовая и политическая деятельность, совпавшая по времени со многими драматическими этапами истории СССР. Его трудовой стаж насчитывает 75 лет, из которых 40 лет связано с работой в высших органах государственной власти.

These days the community of our country and many of CIS countries celebrate a centenary of great statesman and outstanding oilman and economist Nikolay K. Baibakov (1911 – 2008).

Биография Н.К. Байбакова поистине уникальна. Он родился 6 марта 1911 г. в рабочей семье в нефтяном пригороде Сабунчи города Баку. В 1932 г. окончил Азербайджанский нефтяной институт по специальности «горный инженер». После окончания института прошел все инженерные и руководящие должности на нефтепромыслах Баку, после чего был направлен управляющим объединением «Востокнефтедобыча» в г. Куйбышев (Самара).

В 1939 г. Н.К. Байбаков назначается начальником главка Наркомата топливной промышленности. С 1940 г. работает в Наркомате нефтяной промышленности сначала заместителем наркома, а с 1944 по 1955 гг. – наркомом (министром). В годы Великой Отечественной войны Н.К. Байбаков являлся уполномоченным Государственного комитета обороны по обеспечению фронта и тыла горючим.

Н.К. Байбаков

В послевоенные годы он возглавлял ряд государственных комитетов, совнархозов и Госплан СССР. Н.К. Байбаков – единственный из всех председателей Госплана, который возглавлял этот высший экономический штаб страны в течение 23 лет.

Николай Константинович по праву считается родоначальником современной отечественной нефтяной и газовой промышленности, он непосредственно принимал участие в планировании и координации работ по освоению крупнейших нефтегазовых регионов Волги, Урала и Западной Сибири, был инициатором разработок высокоэффективных способов бурения, добычи и переработки нефти и газа.

Еще будучи начинающим специалистом, работая в Баку, он предложил новый метод борьбы с обводнением скважин посредством вторичных заливок, получивший в литературе название «способ Байбакова». В те же годы он обосновал и внедрил способ беструбной эксплуатации скважин, позволивший сэкономить тонны насосно-компрессорных труб.

Доктор технических наук, почетный академик Академии наук СССР Н.К. Байбаков – автор более 200 научных трудов и общественно-политических публикаций. Круг его научных и инженерных интересов был чрезвычайно широк. Он решал проблемы комплексной разработки нефтяных и газовых месторождений, занимался внедрением термических методов добычи нефти, разработкой технологий эксплуатации газоконденсатных скважин. За освоение газоконденсатных месторождений Краснодарского края Н.К. Байбакову в 1963 г. была присуждена Ленинская премия.

В своей многогранной деятельности Н.К. Байбаков всегда уделял внимание инновационным проектам в различных отраслях народного хозяйства. В нефтяной промышленности под его руководством и при его непосредственном участии была внедрена научно обоснованная технология разработки уникальных месторождений Западной Сибири, Урало-Поволжья и Средней Азии. Был разработан и внедрен метод поддержания пластового давления посредством нагнетания в пласт под высоким давлением жидкости или газа, начато строительство магистральных газопроводов большого диаметра (до 1420 мм и с давлением до 12 МПа).

Большое внимание Н.К. Байбаков уделял новым технологиям бурения скважин, в том числе с использованием турбобуров. В годы перестройки он был в числе высших руководителей, кто безоговорочно поддержал инициативу создания Газпрома.

Для интенсификации разработки принципиально новых проектов техники и технологии бурения и эксплуатации скважин по инициативе Николая Константиновича создавались новые научные организации. Так, было создано конструкторское бюро для производства бесштанговых насосов для добычи нефти – ОКБ БН (приказ министра нефтяной промышленности №1336 от 27 сентября 1950 г.), консолидированы несколько конструкторских и научных организаций, занимавшихся созданием буровой техники (постановление Совета министров СССР от 19 февраля 1953 г. о создании ВНИИбурнефти (впоследствии – ВНИИБТ). Прошедшие десятилетия подтвердили значимость этих организаций в деле обеспечения технического прогресса в нефтяной отрасли.

Поздравления члена Совета Федерации ФС РФ Н.И. Рыжкова. 2006 г.

Н.К. Байбаков был одним из той плеяды выдающихся деятелей нефтяной и газовой промышленности страны, заложивших основы ее развития на десятилетия вперед. Приоритетное развитие геологоразведочных работ, бурение глубоких скважин, внедрение различных конструкций забойных двигателей, кустовое разбуривание месторождений, систематическое финансирование НИОКР способствовали достижению лучших в мире показателей по добыче нефти и газа.

После ухода с правительственной работы в 1986 г. Николай Константинович вернулся к своей любимой нефтегазовой отрасли. Работая главным научным сотрудником Института проблем нефти и газа РАН, он занимался решением многочисленных научных проблем нефтегазовой промышленности, в частности стремился поддержать развитие отечественной технологии бурения горизонтальных скважин и создание нового поколения электробуров. Понадобилось много лет, прежде чем созданная в СССР (ВНИИБТ) в 50-х гг. технология бурения горизонтальных скважин стала действительно широко применяться в России при разработке нефтегазовых месторождений. Когда в конце прошлого века за рубежом заинтересовались российскими технологиями бурения электробуром, группа специалистов, в том числе Н.К. Байбаков, приняла участие в ежегодной конференции Общества инженеров-нефтяников в США, где ими был представлен доклад «Опыт и перспективы бурения электробуром», что способствовало закреплению приоритета отечественной буровой техники.

Многие годы Н.К. Байбаков вел активную общественно-политическую работу. На шести съездах партии он избирался членом ЦК КПСС, был депутатом Верховного Совета СССР семи созывов.

Встреча заместителя Председателя Совета министров СССР Н.К. Байбакова с Генеральным секретарем ЦК КПЧ Президентом ЧССР Г. Гусаком.

Прага. 14.03.1980 г.

Страна высоко оценила деятельность Николая Константиновича. Он удостоен звания «Героя социалистического труда», награжден шестью орденами Ленина, орденом Октябрьской Револv1юции, двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалями СССР, а также высокими государственными наградами ряда зарубежных стран. Последняя награда Н.К. Байбакова – орден «За заслуги перед Отечеством II степени», врученный в 2006 г.

Вся жизнь Н.К. Байбакова является примером беззаветного служения нашему государству, и память о нем сохранится в истории нашей страны. Международная топливо-энергетическая ассоциация учредила Премию им. Н.К. Байбакова, которая ежегодно присуждается специалистам и ученым, внесшим существенный вклад в развитие энергетики и общества.

О перспективах поиска и добычи нефти идет разговор в Томском обкоме КПСС. 1978 г.

Слева направо: заместитель Председателя Совета министров СССР В.Э. Дымшиц, заместитель Председателя Совета министров СССР, председатель Госплана СССР Н.К. Байбаков, председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин, первый секретарь Томского обкома КПСС Е.К. Лигачев, докладчик (неизвестен)

Создан и успешно функционирует Международный общественный фонд содействия устойчивому развитию нефтегазового комплекса имени Н.К. Байбакова.

Построенный на заводе «Красное Сормово» теплоход «Николай Байбаков» 15 лет ходит в акватории Черного и Средиземного морей.

В своих воспоминаниях современники Николая Константиновича отмечают, что секрет его творческого долголетия и огромной жизненной энергии кроется в характере и энтузиазме этого человека.

Почтовая карточка с оригинальной маркой, выпущенная Министерством связи (ФГУП «Марка») к столетию со дня рождения Н.К. Байбакова

Так, академик А.Н. Дмитриевский, долгие годы работавший вместе с Николаем Константиновичем в Институте проблем нефти и газа РАН, писал: «Байбаков – человек удивительный, в нем рядом с его рабочей четкостью, обязательностью – время, вперед! – уживались прекрасные человеческие качества: искренность, доброта…».

Можно считать завещанием слова: Н.К. Байбакова «Жизнь – это, с одной стороны, теплота твоего сердца, а с другой – преданность Родине и делу, которому служишь, вера в окружающих тебя людей. Именно это позволяет решать сложные жизненные задачи и добиваться результатов».

Литература

ТРУДНЫЕ ГОДЫ СТАНОВЛЕНИЯ ТРЕТЬЕГО БАКУ

Создание нефтяной и газовой промышленности в Западной Сибири, в так называемом Третьем Баку, занимает особое место в развитии нефтегазовой отрасли и всей экономики страны в по-слевоенный период.

Более тридцати лет прошло с того времени, когда была полу-чена первая промышленная нефть в Приобье. 209 тыс. тонн — такова была стартовая добыча нефти в Тюменской области в 1964 году. К концу восьмой пятилетки — в 1970 году, здесь добы-валось уже около 30 млн. тонн нефти и конденсата, в 1975 году — 141 млн. тонн, а в 1988 году она достигла 415 млн. тонн.

Еще более высокими темпами развивалась газовая промыш-ленность. За этот период добыча газа возросла до 506 млрд. куб. метров, а в 1993 г. — до 557 млрд.

Таких темпов прироста добычи нефти и газа не знала ни одна страна в мире.

В труднейших условиях Севера Тюменской и Томской областей был создан крупнейший нефтедобывающий комплекс. Возникли новые города и поселки, проложены сотни километров дорог, ли-ний электропередач, мощная сеть нефте- и газопроводов, освоен огромный необжитый регион.

На предприятиях края трудятся уже сыновья и внуки геологов, нефтяников, газовиков, строителей, несколько десятилетий назад начинавших покорение нефтяной Сибири. Их отцы и деды, впервые приехавшие сюда, постепенно уходят от активной деятельно-сти. Многих уже нет. А новые поколения должны знать и помнить, как трудились здесь первопроходцы нефтяной и газовой целины.

Нельзя сказать, что печать обходила вниманием этот вопрос. За несколько десятков лет написано множество репортажей, ста-тей, сценариев кинофильмов, издан ряд сборников. Много в них написано правильно, достоверно. Но не обошлось без субъекти-визма и конъюнктурных оценок.

Поэтому я решил в предлагаемых воспоминаниях объективно изложить ход тех, уже давних, событий.

Мне пришлось участвовать в становлении и развитии Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, работая в течение более 20 лет (1963—1985) сначала Председателем Государственного ко-митета по нефти и химии, а затем — Председателем Госплана СССР. Меня многое связывало с этим регионом. В этом регионе я бывал много раз и облетал на самолетах и вертолетах почти все нефтяные и газовые месторождения, вплоть до Ямала. Поэтому в своей книге «Дело жизни» (записки нефтяника), изданной в 1985 году, я Третьему Баку посвятил значительную часть ее.

Первое упоминание о нефти в Западной Сибири относят к 1903 г. Разведочные работы проводились еще в дореволюционное время, однако убедительных свидетельств о наличии нефтегазовых скоплений сформировано не было. Мнения геологов относительно перспектив нефтегазоносности расходились диаметрально.

Впервые научное обоснование нефтегазоносности недр Запад-ной Сибири дал академик И. М. Губкин, выступивший с аргумен-тированными доводами в 1932 г. на Урало-Кузбасской сессии Академии наук СССР.

С 1935 г. проводились разведочные, полевые геофизические работы, а затем (с 1937 г.) планомерная буровая разведка. Были установлены многочисленные нефтегазопроявления. Однако из-за войны работы пришлось прервать.

После окончания войны поиски и разведка нефти в Западной Сибири возобновились. Планом изучения геологического строения Западно-Сибирской низменности, принятым Министерством геоло-гии СССР, предусматривалось пробурить 26 опорных скважин. Из одной из этих скважин, расположенной у пос. Березово Тюменской области, 21 сентября 1953 г. ударил газовый фонтан.

В целях развития разведочных работ была создана Березов-ская комплексная геофизическая партия, а затем Западно-Сибир-ский геофизический трест и нефтегазовая экспедиция ВНИГРИ и Салехарде. Следует отдать должное всем разведчикам недр и пре-жде всего Ю. Г. Эрвье, возглавлявшему тогда трест Тюменнефтегеология.

В последующие годы высокими темпами росли масштабы по-исков нефти и газа: в 1957 году объем их увеличился по сравне-нию с 1955 годом в 2 раза, а через год, в 1958 году, превысил уровень 1957 г. еще в полтора раза.

Геологи провели большую работу по выявлению новых место-рождений на площади, прилегающей к скважине-первооткрывательнице Березовского месторождения: было открыто еще несколь-ко месторождений газа, запасы которых превзошли самые боль-шие ожидания.

За короткие сроки березовский газ обеспечил растущие по-требности в топливе крупнейшего в стране Уральского инду-стриального региона.

За научное обоснование перспектив нефтегазоносности Запад-но-Сибирской низменности и открытие первого в этой провинции Березовского газоносного района в апреле 1964 года была присуж-дена Ленинская премия В. В. Анисимову, С. Г. Белкиной, А. Г. Быстрицкому, Л. И. Ровнину, Б. В. Савельеву, Л. Г. Цибулину, Ю. Г. Эрвье, А. Г. Юдину, В. П. Казарину, Н. Н. Ростовцеву, М. К. Коровину, В. Д. Наливкину, Т. И. Осыко.

До некоторых пор все открытые месторождения давали газ, однако геологи упорно доказывали, что есть в тюменских недрах и нефть, настаивали на форсировании ее поисков. Нефтеразведчики углублялись все дальше на Север, в труднодоступные таеж-ные, заболоченные, ненаселенные районы. На основе региональ-ных съемок, с весны 1959 года было решено начать буровые работы в районах верховья реки Конды. В этом же году перед коллективом Ханты-Мансийской комплексной геологоразведочной экспедиции была поставлена задача пробурить три глубокие сква-жины: две в Шаиме и одну во Фролах. Открытия не заставили себя ждать. Малоатлымская опорная скважина, законченная бу-рением в 1959 году, дала приток нефти, а вслед за этим в 1960 го-ду были выявлены Шаимское и Красноленинское нефтяные место-рождения, а в 1961 году была открыта Среднеобская нефтегазоносная область. О том, как была получена первая промышленная нефть Тюмени, сегодня известно многим, поэтому остановлюсь лишь на некоторых деталях. Как уже упоминалось, на таежной реке Конде, недалеко от деревушки Ушья, была пробурена скважина, и весной 1960 года в Тюмень пришла срочная радиограмма о том, что получен фонтан легкой нефти.

Бурила нефтяную скважину № 6 бригада мастера Семена Никитича Урусова.

Наконец-то труд большого коллектива увенчался успехом. Первая промышленная нефть Сибири получена.

Значениe Шаимского месторождения трудно переоценить.

Стало ясно, что Конда в самом недалеком будущем станет крупным нефтепромыслом страны.

Новое открытие позволило еще шире развернуть поиски нефти и газа на территории Западно-Сибирской низменности и всей Сибири.

Очень важным было то, что шаимская нефть была высокого качества, малосернистая, и в этом состояло ее большое преиму-щество перед нефтью Урало-Волжского района. Это облегчало ее переработку. Создавалась благоприятная ситуация для всей стра-ны: Омский и другие действующие нефтеперегонные заводы, а также будущие аналогичные предприятия можно было перевести на близкое и дешевое тюменское сырье.

В марте 1961 года было открыто Мегионское нефтяное место-рождение. Сообщение о нем было помещено в газете «Правда». Коллектив Сургутской экспедиции, возглавляемый Ф. К. Салмановым, обязался открыть еще три нефтяных месторождения. Свои обязательства геологи выполнили с честью. Уже к концу 1961 года разведчиками недр было нанесено на карту Тюменской области 5 нефтяных и 12 газовых месторождений.

Следует отметить большой вклад в развитие нефтяной и газо-вой промышленности Западной Сибири Фармана Курбановича Салманова. После окончания Азербайджанского нефтяного инсти-тута он более 20 лет проработал в этом регионе, занимая руково-дящие посты в геологической службе. С его активным участием в Западной Сибири были открыты многие месторождения нефти. Огромное значение для дальнейшего разворота разведки в бо-гатейшем краю имело принятое Советом Министров СССР, по представлению Госплана СССР, в мае 1962 года постановление «О мерах по усилению геологоразведочных работ на нефть и газ в районах Западной Сибири».

Намечалось уже в 1963 году пробурить в Тюменской области 240 тысяч метров глубоких разведочных скважин, а в 1965 году довести объем проходки до 380 тысяч метров.

В 1964 году Государственная комиссия, ознакомившись с со-стоянием дел на месторождениях, приняла решение начать про-мышленную добычу нефти. Было создано объединение Тюменнефтегаз, а в мае началась пробная эксплуатация Шаимского, Усть-Балыкского и Мегионского месторождений. Некоторые специа-листы считали, что вести добычу нефти в труднодоступных районах Тюменского Севера экономически невыгодно. С этим мнением нельзя было не считаться, нужно было доказывать свою правоту, нужно было бороться за «черное золото» Тюмени.

Когда раньше многие маститые ученые и специалисты не верили в тюменскую нефть, это была одна разновидность скептиков.

Позже, когда уже были открыты первые месторождения, когда на Омский нефтеперерабатывающий завод поступили первые де-сятки тысяч тонн жидкого топлива, появились иные скептики — они пытались доказать, что для страны, добывающей ежегодно более двухсот миллионов тонн нефти, тюменские десятки тысяч тонн ничего не значат. Но рассуждать так — значит не видеть завтрашнего дня.

Кроме того, многие утверждали, что бурение в Западной Си-бири будет очень дорогим. На деле же оказалось, что стоимость глубокого бурения здесь дешевле, чем в других нефтяных районах Российской Федерации, в среднем на треть, а скорость бурения выше почти вдвое. Отмечу, что в мировой практике еще не было примера такого размаха работ по освоению нефтяных и газовых месторождений в условиях вечной мерзлоты. Американцы, напри-мер, в то время в таких условиях почти не работали.

Я считал, что на Север нельзя механически переносить при-вычные методы разведки, бурения и нефтедобычи.

Следует сказать, что в короткие сроки геофизические исследо-вания охватили территорию Западной Сибири до самого Карского моря. В результате были выявлены многочисленные структуры — возможные вместилища нефти и газа.

Если бы на выявленных структурах скважины бурили, как и раньше, через небольшие расстояния, то многие месторождения Сибири были бы открыты с большим опозданием. Увеличение «шага» опорного бурения сработало. Было предложено бурить по скважине на каждой выявленной структуре. И в короткий срок представление о строении огромной территории Западной Сибири было получено, после чего разработали поисковые критерии.

Не скажу, что было легко, да и в дальнейшем ждать легкой жизни здесь не приходилось, ведь с выходом все дальше на север условия работы становились еще более суровыми. Просто страна не могла ждать десятилетия, пока весь район будет детально изу-чен; этак никаких средств не хватило бы, ведь просторы-то каковы! Поэтому поразмыслив по-хозяйски, взвесив все, не раз обсудив эти вопросы в Госплане СССР со всеми заинтересованными организациями, решено было «прострелять» Западную Сибирь с юга на север через большие расстояния. Теперь могу смело сказать - мы не ошиблись!

Результаты геологических и геофизических исследований и открытий в Сибири Госкомитет по нефти и химии неоднократно обсуждал на заседаниях коллегии и подготовил ряд решений по дальнейшему освоению Западно-Сибирского района. Наиболее важным вопросом было строительство производственных объектов, жилья и социально-культурных объектов, без которых нельзя было привлечь кадры для освоения района. Предусматривался ряд мер по организации дальнейших геологоразведочных работ и по разработке открытых нефтяных месторождений. Естественно, при обсуждении перспектив развития Западной Сибири было мно-го различных суждений о потенциальной возможности добычи нефти и газа в этом районе.

Прогнозировали добычу 50, 100, 150 миллионов тонн и более.

В 1965 году, еще раз изучив подробно все результаты геолого-разведочных работ, я пришел к выводу, что район этот может дать 200—250 миллионов тонн в ближайшие 10—15 лет. Однако здесь нас всех ждала приятная неожиданность: ни один из про-гнозов не оправдался, так как добыча в Западной Сибири в 1980 году превысила 300 миллионов тонн (точнее — 315 миллионов тонн), то есть составила более половины всей нефти (с конден-сатом) Советского Союза. А затем, в 1988 году, она достигла максимального уровня — 415 млн. тонн. Но этот «промах» с про-гнозами можно объяснить тем, что данных, которыми мы пользо-вались для прогнозирования, было недостаточно. Судите сами: в 1964 году на каждый квадратный километр перспективных пло-щадей здесь было пробурено только 30 сантиметров, а в Башки-рии, например, — 35 метров, в Куйбышевской области — 45 метров.

Как известно, в конце 1965 года в Тюмени был создан главк — Главтюменнефтегаз. Его возглавил Виктор Иванович Муравленко, внесший огромный вклад в развитие Тюменского нефтегазового региона.

Муравленко хорошо понимал, что для промышленного освое-ния нефтяных богатств Тюмени нужна высокая организация и вы-сокие темпы буровых работ.

Талант руководителя удивительно сочетался у Виктора Ива-новича с талантом инженера. А это было совершенно необходимо, ибо здесь, на Тюменском Севере, не только осваивался, обживал-ся новый нефтяной район, но и создавалась новая технология бурения и нефтедобычи, по-новому решались сложнейшие техни-ческие проблемы.

Строительство дорог в условиях вечной мерзлоты и заболочен-ности, создание ледово-лежнево-насыпных островов — оснований для буровых установок, реконструкция буровых станков, внедре-ние гидромониторных долот в турбинное бурение, новые методы вышкостроения, использование подвижных платформ в качестве фундаментов для буровых — это только малая часть того, что было разработано и внедрено при непосредственном участии В. И. Муравленко.

Говоря о В. И. Муравленко, его роли в развитии нефтегазовой промышленности Западной Сибири, хочется отметить большую помощь Министерства нефтяной промышленности, которое воз-главлял в то время Валентин Дмитриевич Шашин—талантливый организатор, много сил и энергии вложивший в создание и ста-новление министерства. К сожалению, этот крупный государствен-ный деятель, новатор производства, общительный, обаятельный человек рано ушел из жизни.

Страна ставила перед нефтяниками, строителями, газовиками, геологами Западной Сибири новые большие и сложные задачи. Если в 1965 году было добыто около миллиона тонн нефти, то в 1966 году добыча должна была возрасти втрое.

Страна высоко оценила труд строителей, в рекордно короткие сроки построивших нефтепровод Шаим—Тюмень протяженностью 426 километров и газовую магистраль из Пунги на Серов протя-женностью более 500 километров. Высокие рубежи намечали тру-довые коллективы. Буровые бригады мастеров А. Д. Шакшина, Г. К- Петрова, С. Ф. Ягофарова взяли обязательство пробурить в течение 1966 года по 40 тысяч метров скважин.

Скорейшего осуществления требовала проблема транспорта нефти.

В результате огромных усилий строителей трубопроводов в кон-це 1967 года по тысячекилометровому нефтепроводу Усть-Балык— Омск на Омский нефтеперерабатывающий комбинат пришла нефть Тюмени. До этого нефть из Среднеобских месторождений доставлялась по воде в период навигации в сравнительно неболь-ших нефтеналивных баржах. На фотографии, опубликованной в газете, секретарь Тюменского обкома партии Александр Кон-стантинович Протазанов, наклонившись над нефтепроводом, слу-шает, как идет по трубам нефть Западной Сибири. Лицо — счаст-ливое.

Говоря о А. К. Протазанове, хочу отметить, что, возглавляя партийную организацию области, он внес большой вклад в ста-новление нефтегазовой отрасли Западной Сибири. Это замеча-тельный человек. Его высоко ценят как хорошего и энергичного деятеля.

В 1967 году в Тюменской области было открыто крупнейшее в мире Уренгойское месторождение газа, положившего начало бурному развитию газовой промышленности в стране.

Зимой 1968 года мне с Председателем Совета Министров СССР А. Н. Косыгиным пришлось посетить Западную Сибирь. Алексей Николаевич Косыгин постоянно интересовался состоянием дел си-биряков, уделял много внимания созданию здесь крупного топ-ливно-энергетического комплекса.

В ту поездку мы еще раз убедились, какие мужественные люди там жили и работали. Летом — гнус и комары. Зимой — лютые морозы. Но нефтяники, работающие на промыслах, вели себя по-боевому, ходили даже в расстегнутых полушубках. А ведь многие из них приехали из южных районов страны. А мы, помню, пока дошли от вертолета до буровой, уже пострадали: Алексей Нико-лаевич Косыгин обморозил уши, а я — щеку.

В те зимние дни мы осмотрели город Тюмень, посетили То-больск, ознакомились с работой предприятий нефтяной и газо-добывающей промышленности, с перспективами развития этих отраслей и нефтехимии. Побывали на объектах Юганского нефте-промыслового управления, головных сооружениях нефтепровода Усть-Балык—Омск, на буровой мастера М. И. Сергеева, в обще-житии строителей города Нефтеюганска, на Уренгойском место-рождении природного газа.

В апреле 1969 года в Тюмени состоялась конференция по про-блемам развития и размещения производительных сил области, в которой принимало участие более тысячи человек. Естественно, я с большим вниманием следил за ее работой. Прочитал большин-ство докладов. Не случайно, что такая представительная конфе-ренция проведена была в Западной Сибири, по своему размаху, грандиозности проблем освоения природных ресурсов она не име-ла аналогов ни в нашей стране, ни в мировой практике.

В развитие экономики Тюменской области ежегодно вклады-валось тогда более 600 миллионов рублей. Были построены новые города: Урай, Нефтеюганск, Игрим. Многократно выросли города Сургут, Нижневартовск.

Почти на проектную мощность работал газопровод Пунга— Нижний Тагил, перекачивал нефть трубопровод Шаим—Тюмень; наращивалась мощность нефтяной магистрали Усть-Балык—Омск. Нефтепровод Нижневартовск—Сургут связал Самотлорское, Мегиоиское, Ватинское нефтяные месторождения с Омским нефтепе-рерабатывающим комбинатом.

Открытие месторождений нефти и газа в Тюменской области стало одним из выдающихся событий в науке и промышленности шестидесятых годов. Родина по достоинству оценила вклад тюменцев. Главное Тюменское геологическое управление было на-граждено орденом Ленина, восьми геологам присвоили звание Героя Социалистического Труда, девять геологов были удостоены Ленинской премии, 394 человека награждены орденами и меда-лями Советского Союза.

Громадное значение для экономики имело то обстоятельство, что большинство открытых месторождений залегали на сравни-тельно небольших глубинах и обеспечивали очень высокие дебиты нефтяных скважин. Наиболее крупное из известных к тому време-ни нефтяных месторождений Самотлорское еще не было полностью оконтурено, но было введено в разработку, и добыча нефти здесь достигла 100 миллионов тонн в год.

В Западной Сибири внедрялись наиболее прогрессивные си-стемы разработки нефтяных месторождений, предусматривающие нагнетание воды в продуктивные горизонты, сравнительно редкие сетки эксплуатационных скважин, совместную эксплуатацию не-скольких пластов одной скважиной. Это позволяло вести разра-ботку залежей с высоким выходом нефти из скважин, исключало необходимость бурения многих сотен дополнительных скважин.

Однако крупный специалист в области разработки нефтяных месторождений проф. Щелкачев считает, что для увеличения нефтеотдачи на Самотлорском месторождении необходимо было бурить более густую сетку скважин.

Перед Государственным комитетом СССР по науке и технике, Министерством химического и нефтяного машиностроения, Мини-стерством электротехнической промышленности была поставлена задача в кратчайшие сроки разработать и организовать производ-ство оборудования, пригодного для условий Севера. Необходимо было немедленно приступить к разработке схемы электроснабже-ния месторождений нефти и газа в северных районах Тюменской области и проектированию первоочередных объектов энергетики.

Важно было и создание в Западно-Сибирском комплексе соб-ственной технической базы. И почти все эти задачи были решены.

Столетие потребовалось Баку для достижения годовой добычи в 23,5 миллиона тонн нефти. В Тюмени такой рубеж был взят за пять лет в результате героических усилий трудящихся Тюмен-ской и Томской областей, ибо победить эту землю одной техни-кой, без нравственной силы, без творческой мысли было бы невоз-можно.

Нефтедобытчики нашли и применили на практике много инте-ресных высокоэффективных методов организации бурения, разра-ботки и обустройства месторождений, внесли большой вклад в теорию и практику нефтяной промышленности. В результате за-траты на создание мощностей для годовой добычи 30 миллионов тонн к 1970 году удалось сократить на миллиард рублей по сравне-нию с расходами, которые потребовались бы, если бы сибиряки копировали опыт старых нефтяных районов. Особенно высокие показатели были достигнуты в бурении.

На повестку дня ставился вопрос интенсификации добычи неф-ти. Обычно считалось целесообразным после разведки и обустрой-ства месторождения разрабатывать на нем продуктивные пласты в течение 25—30 лет. В условиях Западной Сибири имело смысл разрабатывать далеко отстоящие месторождения быстрее — за 12—15 лет.

Главная задача в семидесятые годы состояла во всемерной автоматизации промыслов. Мы тогда хорошо осознавали, что обес-печить сотни тысяч людей приличными условиями труда и быта на Тюменском Севере — проблема сложная. Кроме длительных сроков, для территориального освоения требовались большие ка-питальные затраты. Выход из этого положения мы видели во все-мерной автоматизации нефтедобычи, в результате которой людей для обслуживания промыслов понадобилось бы гораздо меньше.

Дело в том, что в нефтяной промышленности сложились опре-деленные традиции освоения месторождений. С момента их открытия до выхода на оптимальные темпы нефтедобычи проходит, как правило, около десяти лет. Мы пришли к заключению, что слиш-ком длинна эта привычная цепь освоения: сначала полная развед-ка месторождений, на которую уходило два—четыре года, затем полтора—два года на составление технологической схемы разра-ботки, затем обустройство и разбуривание месторождения, как правило, два—два с половиной года и, наконец, промышленная добыча нефти. Однако для Западной Сибири, с учетом ее особен-ностей, был предложен иной, более короткий путь. Мы считали, что тюменским разведчикам вполне под силу за год — полтора с мо-мента открытия месторождения составить предварительное заклю-чение о целесообразности ввода его в разработку. И если оно положительное, следовало без промедления начинать на площади параллельно с разведочным бурением также и эксплуатационное, строить трубопровод, чтобы уже через два с половиной — три с половиной года нефть потоком пошла на переработку. Конечно же, определенный риск в этом был, как и в любом новом деле. Однако опыт Самотлора явился убедительным подтверждением правильности такого подхода.

Много споров в то время вызвал и вахтовый метод обслужи-вания промыслов. Суть его заключалась в том, что строились лишь отдельные и притом достаточно крупные и благоустроенные центры, а из них по надежным транспортным путям к месту непо-средственной работы, на промыслы, обустроенные по простейшей «гостиничной» схеме, регулярно выезжали нефтедобытчики.

Позже появились летающие из старых нефтяных районов бу-ровики и другие бригады и отдельные специалисты.

Передовые буровые бригады, возглавляемые Шакшиным, Пет-ровым и Ягофаровым, при бурении скважин глубиной 2000—2200 метров в суровых природно-климатических условиях довели про-ходку на каждую бригаду до 58—60 тысяч метров в год, что явилось в то время выдающимся успехом в бурении. Высоких показателей добились также бригады мастеров Агафонова, Леви-на, Сергеева и Леванова при бурении скважин глубиной 2300— 2500 метров, их результат составил 45—50 тысяч метров в год на бригаду.

В начале семидесятых годов наша страна вышла на рубеж миллион тонн нефти в сутки. Свыше 11 процентов «черного золо-та»— доля месторождений Западной Сибири. Перед нефтяниками Тюмени стояли новые, более сложные задачи. В то время тюменцы располагали запасами жидкого топлива, которые полностью обеспечивали намечаемый рост добычи нефти в девятом пятиле-тии до 125 и более миллионов тонн в год.

Следует сказать о решающем значении всенародной поддержки усилий сибиряков, создающих новый нефтяной район. К тому вре-мени нефтедобывающая промышленность окрепла организацион-но, проводимая внутри Главтюменнефтегаза специализация давала положительные результаты.

Во второй половине девятой пятилетки по Западной Сибири планировался ежегодный прирост нефтедобычи свыше 20 миллио-нов тонн. Это столько, сколько в семидесятом году прибавили за год нефтяники всей страны. Взять новые рубежи намечалось за счет постоянного увеличения объемов бурения и капиталовложе-ний в развитие промыслового хозяйства. Наряду с этим в разра-ботку включались самые эффективные месторождения, с высокой отдачей пластов и большими промышленными запасами. Совер-шенствование методов бурения и неуклонный рост производитель-ности труда становились первоочередной проблемой. Ставилась задача довести в 1975 году среднюю выработку на бригаду до 60 тысяч метров, а по передовым коллективам — до 80—100 тысяч. Это по тем временам были фантастические рубежи. Особую роль должен был сыграть переход на скоростные методы строительства буровых, для чего предстояло полностью перевооружить вышко-строителей— внедрить блочные быстроразъемные основания, а также установки на воздушной подушке.

Увеличение добычи нефти предполагалось обеспечить наращи-ванием действующего фонда скважин и повышением коэффициен-та их эксплуатации. Большое внимание уделялось методам под-держания пластового давления и механизированной добычи. В 1975 году планировалось довести закачку воды в пласт до 230 миллионов кубических метров и перевести 30 процентов сква-жин на механизированную добычу.

Но были у сибирских нефтяников и серьезные недостатки.

Мы не раз критиковали их за бесхозяйственное отношение к попутному газу. Значительная часть его в то время сжигалась в факелах. В девятой пятилетке 80 процентов попутных газов под-лежали утилизации: тяжелые углеводороды — для использования в нефтехимической промышленности, а сухой газ — на Сургутской ГРЭС.

Говоря о Сургутской ГРЭС, нельзя не сказать о том, что она сыграла огромную роль в обеспечении электроэнергией Западно-Сибирского нефтегазового комплекса. Эта станция мощностью 1,2 млн. кВт была построена в короткие сроки и полностью обес-печила потребности нефтегазового комплекса.

Следует отметить рост руководящих кадров, способных раз-вивать промышленность передовыми методами, добиваться высо-ких технико-экономических показателей. Руководители нефтегазо-добывающих управлений Р. Кузоваткин, Л. Чурилов, В. Кореляков, директора контор бурения А. Исянгулов, В. Хлюпин, А. Фи-лимонов всегда обеспечивали выполнение планов, умело вели свои коллективы к выполнению государственной программы.

В пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР на 1971 —1975 годы было записано: «Создать в Западной Сибири крупнейшую в стране базу нефтяной промышленности; довести в 1975 году добычу нефти не менее чем до 120—125 миллионов тонн, построить газоперерабатывающие заводы мощностью 5—6 млрд. куб. метров переработки газа в год».

Гигантские шаги развития Западной Сибири видны из скупых строк хроники того времени.

В апреле 1973 года завершено строительство нефтепровода Самотлор—Альметьевск.

Бригада Героя Социалистического Труда Г. М. Левина уста-новила всесоюзный рекорд, достигнув коммерческой скорости 14105 метров на буровой станок в месяц. Это втрое выше нормы.

В конце 1973 года промыслы Главтюменнефтегаза довели су-точную добычу до 285 тысяч тонн. Западная Сибирь с этого вре-мени стала ведущим нефтедобывающим районом страны.

Летом 1974 года на Самотлоре была получена стомиллионная тонна нефти, а осенью этого же года «черное золото» Самотлора пришло в Новороссийск.

Весной 1975 года Главтюменнефтегаз был награжден орденом Ленина. Газета «Правда» 2 февраля 1975 года писала:

«Нефть Сибири идет в Баку. Десять лет назад такое сообще-ние прозвучало бы как фантастическая новость... Каждая четвер-тая тонна советской нефти сегодня начинает свой путь с берегов Оби... Пятнадцать лет потребовалось Татарии, чтобы довести го-довой уровень добычи нефти до 100 миллионов тонн. Тюмень превысила стомиллионный рубеж всего за четыре года девятой пятилетки...».

Газовая промышленность — одна из ведущих топливных отрас-лей в стране по темпам роста. Освоение месторождений Западной Сибири превратило этот район в главную топливно-энергетиче-скую базу страны.

Достаточно сказать, что после открытия в 1967 году Уренгой-ского месторождения добыча газа в этом регионе достигла в 1988 году 560 млрд. куб. метров, или около 80 % от общей добычи в СССР, а в 1993 году достигла 557 млрд. куб. метров при добыче газа в России в 647 млрд. куб. метров.

Большой вклад в развитие этой отрасли внес Сабит Атаевич Оруджев, бывший министр газовой промышленности. Это был вы-дающийся руководитель нефтяной и газовой промышленности, которая при его участии достигла значительных успехов. В развитии газовой промышленности необходимо отметить и роль Ва-силия Александровича Динкова. Талантливый организатор, про-шедший большую школу в газовой промышленности — от началь-ника объединения до министра, он своей активной деятельностью всячески способствовал развитию этой важнейшей отрасли народ-ного хозяйства.

Говоря о Западной Сибири, нельзя не остановиться на работе томских нефтяников.

Нефтедобывающая промышленность — молодая отрасль народ-ного хозяйства Томской области. Геолого-геофизические исследо-вания ее территории с целью выявления перспектив нефтеносности начались здесь еще до войны — в 1937 году. Тогда были проведе-ны аэромагнитная съемка, гравитационная и электрометрическая разведка. После войны, в 1948 году, началось глубокое разведоч-ное бурение. Были пробурены опорные скважины. В результате на Колпашевской площади в 1954 году получили приток нефти.

Вслед за этим открытием происходит оживление геолого-геофи-зических работ и разведочного бурения: в 1962 году па Советской площади была выявлена первая промышленная нефть — скважина № 1 из отложений нижнего мела дала фонтан нефти — 490 кубо-метров в сутки. Так родился в стране новый нефтеносный район.

В январе 1966 года организуется нефтепромысловое управле-ние Томскнефть. Идет освоение Советского месторождения, и в июне 1966 года нефтеналивными баржами были отгружены первые тонны томской нефти.

Вскоре в эксплуатацию вступают еще три месторождения. Воз-никает Стрежевой нефтедобывающий район, начинается строи-тельство города Стрежевого, в котором в настоящее время про-живает более 50 тысяч человек.

Вслед за Стрежевым с 1978 года на базе Оленьего и Перво-майского месторождений формируется Васюганский нефтедобы-вающий район. В результате добыча нефти в Томской области достигла в 1990 году 15 млн. т.

Параллельно с наращиванием темпов добычи нефти в области развивается жилищное строительство, прокладываются дороги с твердым покрытием, осваиваются значительные объемы строитель-но-монтажных работ. Выросли квалифицированные кадры том-ских нефтяников.

Заканчивая эти воспоминания, хочется сказать, что Западная Сибирь на долгие годы стала ведущей нефтегазодобывающей ба-зой страны. Нефть и газ, добытые здесь, уже сыграли свою вы-дающуюся роль в развитии и укреплении народного хозяйства страны. Построены новые города и поселки в северных районах нашей страны, да и в старых обжитых районах благодаря нефти и газу Сибири возникли новые предприятия, получили разви-тие совершенно новые технологии, развивалась передовая наука.

За период моей работы в Госплане СССР за нефтедоллары было закуплено оборудование для 50 крупных предприятий, в том числе для крупнейших автомобильных заводов в Тольятти (Жигу-ли) и в Набережных Челнах (КАМАЗ), предприятий по выпуску радиоэлектронной техники и других предприятий. Было также закуплено большое количество продовольствия, в основном зерна, для развития животноводства. Не мало было закуплено новейших лекарственных средств. Так что нефть и газ кормили нас и раз-вивали производительные силы страны.

Несмотря на свои преклонные годы, я продолжаю работать в Институте проблем нефти и газа Академии наук РФ и занимаюсь вопросами увеличения нефтеотдачи пластов и другими вопросами нефтяной и газовой промышленности. 63 года моей трудовой дея-тельности тесно связаны с этими отраслями. Меня особенно вол-нуют вопросы крайне низкого извлечения нефти из недр нефтяных месторождений. Нельзя, например, мириться с тем, что за 100 с лишним лет разработки большинства нефтяных месторождений Азербайджана из них извлечено нефти лишь 38 процентов. По расчетам специалистов, из недр этого региона будет извлечено всего 40 процентов, а остальная часть нефти, исчисляемая сотнями миллионов тонн, будет «похоронена». К великому сожалению, чуть лучшая судьба складывается во Втором и Третьем Баку, хотя здесь применяются почти все методы воздействия на нефтяные пласты (заводнение пластов, физико-химические, тепловые и дру-гие методы). В связи с этим нефтяная наука должна приложить максимум усилий на изыскание новых путей воздействия на неф-тяные пласты для увеличения нефтеотдачи. Необходимо также использовать весь мировой опыт в этой области. А пока следует уделить максимум внимания развитию горизонтального и особен-но разветвленно-горизонтального бурения скважин по методу А. Григоряна, что дает значительное увеличение нефтеотдачи пла-стов.

Но это все вопросы новой технологии. Меня очень тревожит состояние дел в нефтяной промышленности, где катастрофически падает добыча нефти.

Однако, говоря о прошлом, нельзя не сказать, хотя бы кратко, о той ситуации, которая сложилась в нефтяной промышленности в настоящее время и особенно в Западной Сибири.

Как известно, с развалом Советского Союза и экономических связей с бывшими союзными республиками произошло катастро-фическое падение промышленного производства во всех союзных республиках бывшего СССР. ВРоссии оно снизилось почти в 2 раза. Не миновала этого и нефтяная промышленность. Добыча нефти за последние пять лет (1989—1993 гг.) снизилась на 214млн. т, или на 38 %. в том числе по Западной Сибири на 181млн. т, или на 44 %. В 1994 году ожидается дальнейшее сни-жение примерно на 40 млн. т. И когда остановится этот процесс, трудно предсказать. Дело в том, что из-за тяжелейшего финан-сового положения, сложившегося в связи с развалом Советского Союза, резко сократились объемы буровых и строительных работ, что привело к распаду многих буровых бригад и строительных организаций. А это, ведь, тяжелейший удар по нефтяной промыш-ленности. Особенно опасное положение сложилось с геолого-раз-ведочными работами, объем которых снизился более чем в два раза, что сильно сказалось на открытии новых нефтяных и газовых месторождений, в результате чего уже в последние три года объем добычи опережает прирост промышленных запасов нефти, чего не было многие годы.

Поэтому неотложной задачей правительства России и руково-дителей нефтяных организаций является принятие срочных мер по восстановлению объема геолого-разведочных работ, что позволит открыть новые нефтяные месторождения, в том числе и высокодебитные. Это позволит не только прекратить падение добычи неф-ти, но и создаст условия для ее роста. Однако для этого потребует-ся увеличение объема эксплуатационного бурения и строительно-монтажных работ, а также восстановление простаивающего фонда эксплуатационных скважин, превысившего 30 тыс., ввод в дей-ствие которых может увеличить годовую добычу нефти примерно на 40млн. тонн. Вместе с тем необходимо усилить работу по внедрению в нефтяной промышленности новой техники и техноло-гии — основы увеличения нефтеотдачи пластов. Нельзя мириться с тем, что более 50 % нефти, залегающей в недрах, приходится «хоронить».

Наша страна располагает большими возможностями открытия новых нефтяных и газовых месторождений. Это и Западная Си-бирь, еще не полностью разведанная, и Восточная Сибирь, и Даль-ний Восток. Как пример хочу отметить, что только на шельфе Сахалина за последние годы открыто 7 нефтегазовых месторож-дений, подготовлено к глубокому разведочному бурению около 20 структур, а всего геофизическими исследованиями обнаружено более 100 структур.

Как доложили мне геологи Сахалина, где я побывал летом 1990 года, потенциальные запасы нефти в этом регионе составля-ют несколько миллиардов тонн и газа несколько триллионов кубо-метров. Доразведка и разработка выявленных структур может полностью обеспечить Дальний Восток собственной нефтью и га-зом и прекратить поставки из Западной Сибири в этот регион многих миллионов тонн нефти и нефтепродуктов.

Я прекрасно понимаю, что для проведения буровых и других работ потребуются большие финансовые и материальные ресурсы, которые не так легко найти, когда страна находится в тяжелом экономическом кризисе. Но эту задачу необходимо решить, так как топливно-энергетический комплекс является важнейшим ры-чагом в развитии народного хозяйства страны и в подъеме жиз-ненного уровня населения. В этом я убедился, проработав дли-тельное время в Госплане СССР. Ведь нефть и газ кормили нас и оказывали большое влияние на развитие производительных сил страны.

Говоря о нефтяной промышленности, не могу не сказать о га-зовой отрасли, которая также находится в трудном положении, но здесь не произошло большого спада добычи газа. Однако угро-за эта существует, если не будут приняты необходимые меры.