Краткий анализ очерка Гиляровского «Хитровка. Хитровка с комментариями гиляровского

ТРАКТИР "КАТОРГА": На фото биржи сзади видна вывеска "Трактир".

"Большая площадь в центре столицы, близ реки Яузы, окруженная облупленными каменными домами, лежит в низине, в которую спускаются, как ручьи в болото, несколько переулков. Она всегда курится. Особенно к вечеру. А чуть-чуть туманно или после дождя поглядишь сверху, с высоты переулка — жуть берет свежего человека: облако село! Спускаешься по переулку в шевелящуюся гнилую яму. В тумане двигаются толпы оборванцев, мелькают около туманных, как в бане, огоньков." (В. Гиляровский)

Этот последний пост про Ивановскую горку и Хитровку будет скучнее предыдущих. Половина фотографий не моя, и текст состоит в основном из цитат Гиляровского. Зачем я так сделал? Просто изначально я хотел создать нечто вроде альбома иллюстраций к книге "Москва и москвичи", и отбирал картинки к отдельным фразам. Я уже не вспомню, где я взял фотографии с высоты, и если найдётся их автор, я обязательно дам на него ссылку.

Вот он, наш папа Гиляровский. Этот человек обладал огромной силой.

"— Удалой станишник выйдет! — похвалил меня Костыга.
— Жидковат… Ручонка-то бабья, — сказал Балабурда. Мне это показалось обидно. Я взял пятиалтынный и на глазах у всех согнул его пополам — уроки Китаева, — и отдал Балабурде:
— Разогни-ка!
Дико посмотрели на меня, а Балабурда своими огромными ручищами вертел пятиалтынный.
— Ну тя к лешему, дьявол! — и бросил. Петля попробовал — не вышло. Тогда третий, молодой малый, не помню его имени— попробовал, потом закусил зубами и разогнул.
— Зубами. А ты руками разогни, — захохотал Улан. Я взял монету, еще раз согнул ее, пирожком сложил и отдал Балабурде, не проронив ни слова. Это произвело огромный эффект и сделало меня равноправным."

Все знают эту картину Репина. Некоторые казаки на ней срисованы с реальных персонажей. Смеющийся казак в красном справа - это и есть наш Гиляровский.

Самая знаменитая фотография Хитровки сделана американцем Эндрю Мюррей Хоувом в 1909 году. Особенна интересна подпись к ней:
A prize snap shot on a sunday morning in the famous Thieves Market, Moscow. I was mobbed by this crowd after taking this picture and had to be rescued by the Soldier-Police
(Призовой снимок, сделанный воскресным утром на знаменитом воровском рынке в Москве. После снимка эта толпа меня ограбила и пришлось прибегать к помощи полицейского.)

Схема Ивановской горки с окрестностями выглядит где-то вот так. Сегодня мы исследуем её центр, Хитровку, про которую как раз и писал столько папа Гиляровский.

Хитровская площадь (Хитров рынок, Хитровка) — площадь в центре Москвы на территории Белого города (урочище Кулишки). Находится между Подколокольным, Певческим, Петропавловским и Хитровским переулками (на границе нынешних Басманного и Таганского районов). Площадь была создана и подарена городу в 1824 году генерал-майором Н.З.Хитрово, взявшим на себя расходы и хлопоты по благоустройству этой части Москвы после пожара 1812 года. Название площадь получила по имени своего создателя.

"Ужасные иногда были ночи на этой площади, где сливались пьяные песни, визг избиваемых «марух» да крики «караул». Но никто не рисковал пойти на помощь: раздетого и разутого голым пустят да еще изобьют за то, чтобы не лез куда не следует."

За сто с лишним лет эта площадь мало изменилась. Сравним верхнюю фотографию и нижнюю. В 2009 году снесли здание электромеханического колледжа, который стоял на Хитровской площади с 1937 года.

В 2008 году жители узнали о планах строительства восьмиэтажного бизнес-центра на месте, где находилась Хитровская площадь. Планировалось возвести офисный центр на 2500 сотрудников с парковкой на 250 машино-мест. Здание должно было быть в духе времени, респектабельным. Вот такое объявление долгое время здесь висело. Фото не моё.

Конечно, все жители были категорически против! Начался сбор подписей за воссоздание исторической площади со сквером в центре. Здесь я не совсем в теме, деталей не знаю, но в конце концов энтузиасты отстояли площадь, тем более, что строительство бизнес-центра велось незаконно. Почет им и уважение.

Опять сравним верхнюю и нижнюю фотографию.

"А еще совсем недавно круглые сутки площадь мельтешилась толпами оборванцев. Под вечер метались и галдели пьяные со своими «марухами». Не видя ничего перед собой, шатались нанюхавшиеся «марафету» кокаинисты обоих полов и всех возрастов. Среди них были рожденные и выращенные здесь же подростки-девочки и полуголые «огольцы» — их кавалеры. «Огольцы» появлялись на базарах, толпой набрасывались на торговок и, опрокинув лоток с товаром, а то и разбив палатку, расхватывали товар и исчезали врассыпную."

"Степенью выше стояли «поездошники», их дело — выхватывать на проездах бульваров, в глухих переулках и на темных вокзальных площадях из верха пролетки чемоданы… За ними «фортачи», ловкие и гибкие ребята, умеющие лазить в форточку, и «ширмачи», бесшумно лазившие по карманам у человека в застегнутом пальто, заторкав и затырив его в толпе. И по всей площади — нищие, нищие… А по ночам из подземелий «Сухого оврага» выползали на фарт «деловые ребята» с фомками и револьверами…"

"Тырили все больше на той же Старой площади, где рынок, или на Маросейке, где торговые лавки, или на Варварке, у прохожих, иногда на Ильинке, где богатые купцы и биржевые маклеры, но дальше ни-ни. Проха, старшой, называл это "в одном дере от Хитровки" - в смысле, чтоб в случае чего можно было дернуть до хитровских подворотен и закоулков, где тырщиков хрен поймаешь. Тырить Сенька научился быстро. Дело легкое, веселое. (Б.Акунин)"

"Здоровеннейшие, опухшие от пьянства детины с косматыми бородами; сальные волосы по плечам лежат, ни гребня, ни мыла они никогда не видывали. Это монахи небывалых монастырей, пилигримы, которые век свой ходят от Хитровки до церковной паперти или до замоскворецких купчих и обратно. После пьяной ночи такой страховидный дядя вылезает из-под нар, просит в кредит у съемщика стакан сивухи, облекается в страннический подрясник, за плечи ранец, набитый тряпьем, на голову скуфейку и босиком, иногда даже зимой по снегу, для доказательства своей святости, шагает за сбором."

"Дома, где помещались ночлежки, назывались по фамилии владельцев: Бунина, Румянцева, Степанова (потом Ярошенко) и Ромейко (потом Кулакова). В доме Румянцева были два трактира — «Пересыльный» и «Сибирь», а в доме Ярошенко — «Каторга». Названия, конечно, негласные, но у хитрованцев они были приняты. В «Пересыльном» собирались бездомники, нищие и барышники, в «Сибири» — степенью выше — воры, карманники и крупные скупщики краденого, а выше всех была «Каторга» — притон буйного и пьяного разврата, биржа воров и беглых. «Обратник», вернувшийся из Сибири или тюрьмы, не миновал этого места. Прибывший, если он действительно «деловой», встречался здесь с почетом. Его тотчас же «ставили на работу»."

"Теперь второй ваш вопрос — что там за обычаи. Страшные обычаи. Разбойничьи. Ни полиции, ни закону туда хода нет. На Хитровке выживают только две людских разновидности: кто под сильного стелется, да кто слабого давит. Посередке пути нет. А «Каторга» у них навроде большого света: там и товар краденый крутится, и деньги немалые, и все бандюги авторитетные наведываются." (Б.Акунин)

Вот она, «Каторга». Это вход в трактир. Хотя есть версия, что вход был из подворотни. На фото выше мы видим, что в советские времена Хитровская площадь называлась Площадью Горького. Если есть в Москве какой-то квадратный метр, на котором было пролито больше всего крови, то вот он, перед нами.

"Но самый большой и постоянный доход давала съемщикам торговля вином. Каждая квартира — кабак. В стенах, под полом, в толстых ножках столов — везде были склады вина, разбавленного водой, для своих ночлежников и для их гостей. Неразбавленную водку днем можно было получить в трактирах и кабаках, а ночью торговал водкой в запечатанной посуде «шланбой»."

"— А теперь, Глеб Иванович, зайдем в «Каторгу», потом в «Пересыльный», в «Сибирь», а затем пройдем по ночлежкам.
Пройдя мимо торговок, мы очутились перед низкой дверью трактира-низка в доме Ярошенко.
— Заходить ли? — спросил Глеб Иванович, держа меня под руку.
— Конечно!
Я отворил дверь, откуда тотчас же хлынул зловонный пар и гомон. Шум, ругань, драка, звон посуды…
Мы двинулись к столику, но навстречу нам с визгом пронеслась по направлению к двери женщина с окровавленным лицом и вслед за ней — здоровенный оборванец с криком:
— Измордую проклятую!
Женщина успела выскочить на улицу, оборванец был остановлен и лежал уже на полу: его «успокоили». Это было делом секунды.
В облаке пара на нас никто не обратил внимания. Мы сели за пустой грязный столик. Ко мне подошел знакомый буфетчик, будущий миллионер и домовладелец. Я приказал подать полбутылки водки, пару печеных яиц на закуску — единственное, что я требовал в трущобах. Я протер чистой бумагой стаканчики, налил водки, очистил яйцо и чокнулся с Глебом Ивановичем, руки которого дрожали, а глаза выражали испуг и страдание."

"Всем Хитровым рынком заправляли двое городовых — Рудников и Лохматкин. Только их пудовых кулаков действительно боялась «шпана», а «деловые ребята» были с обоими представителями власти в дружбе и, вернувшись с каторги или бежав из тюрьмы, первым делом шли к ним на поклон.
Полицейская будка ночью была всегда молчалива — будто ее и нет. В ней лет двадцать с лишком губернаторствовал городовой Рудников. Рудников ночными бездоходными криками о помощи не интересовался и двери в будке не отпирал."

Художник на картинке сверху изобразил будку городового в нескольких метрах от входа в «Каторгу». Мне это кажется немного странным, неужели большинство убийств совершались практически у него на глазах?

Напротив на фото сверху и снизу мы видим вход в трактир «Сибирь». «Пересыльный» же я не нашёл, и кажется, что найти его уже невозможно, хотя он находился в этом же доме.

Отсюда отходит Певческий переулок, бывший Свиньинский, в честь главного на нём дома. По словам Гиляровского, Свиньин даже воспет Пушкиным: «Вот и Свиньин, Российский Жук».

Позже дом перешёл к инженеру Ромейко. Дом требовал дорогого ремонта. Его окружение не вызывало охотников снимать квартиры в таком опасном месте, и Ромейко пустил его под ночлежки: и выгодно, и без всяких расходов.

“Кулаковкой” назывался не один дом, а ряд домов в огромном владении Кулакова между Хитровской площадью и Свиньинским переулком. Лицевой дом, выходивший узким концом на площадь, звали “Утюгом”. Мрачнейший за ним ряд трехэтажных зловонных корпусов звался “Сухой овраг”, а все вместе-“Свиной дом”. Он принадлежал известному коллекционеру Свиньину. По нему и переулок назвали. Отсюда и кличка обитателей: “утюги” и “волки Сухого оврага”.

"Многие из товарищей-литераторов просили меня сводить их на Хитров и показать трущобы, но никто не решался войти в «Сухой овраг» и даже в «Утюг». Войдем на крыльцо, спустимся несколько шагов вниз в темный подземный коридор — и просятся назад."

Есть картины известных художников, посвящённые Хитровке. Вот, например - «Ночлежники (Ночлежный дом в Москве). 1889 Маковский»

Возле площади, на Хитровском переулке, находится бывшая усадьба Лопухиных-Волконских-Кирьяковых. Здесь жили портные, которые перешивали награбленное.

"Их звали «раками», потому что они, голые, пропившие последнюю рубаху, из своих нор никогда и никуда не выходили. Работали день и ночь, перешивая тряпье для базара, вечно с похмелья, в отрепьях, босые. А заработок часто бывал хороший. Вдруг в полночь вваливаются в «рачью» квартиру воры с узлами. Будят.
— Эй, вставай, ребята, на работу! — кричит разбуженный съемщик.
Из узлов вынимают дорогие шубы, лисьи ротонды и гору разного платья. Сейчас начинается кройка и шитье, а утром являются барышники и охапками несут на базар меховые шапки, жилеты, картузы, штаны.
Полиция ищет шубы и ротонды, а их уже нет: вместо них — шапки и картузы."

С обратной стороны бывшей усадьбы сохранились галереи, за каждой дверью была отдельная квартира, что было очень удобно для работающих здесь “девиц легкого поведения”.

"Положение девочек было еще ужаснее.Им оставалось одно: продавать себя пьяным развратникам. Десятилетние пьяные проститутки были не редкость.
Они ютились больше в «вагончике». Это был крошечный одноэтажный флигелек в глубине владения Румянцева."

В самом конце мы заглядываем во дворик ночлежки "Ярошенко", это на всей Хитровке самое интересное место. В этом же доме, в нескольких метрах отсюда - вход в трактир "Каторга". Попасть сюда проблемно, так как давно уже ворота с кодовым замком, но нам повезло, мы вошли с кем-то из местных.

А вот это кирпичное сооружение, похоже, одно из самых старых зданий на Хитровке. Я не знаю, что в нём было раньше. Большая часть его под землёй.

Художники, которые рисовали Хитровку, чаще всего рисовали этот дворик.

А сколько тут снято известных фильмов! Вот фильм «За последней чертой». Евгений Сидихин бежит по этому дворику.

В дом Ярошенко, «притон буйного и пьяного разврата, биржу воров и беглых» приходили Станиславский и Немирович-Данченко перед постановкой пьесы Горького «На дне».

С этим помещением у меня тоже связаны воспоминания. Лет 10 назад, когда ещё не было ворот с кодовым замком, я, начитавшись Гиляровского и Акунина, пришёл вечером сюда узнать, что там внутри. С другой стороны есть дверь, ведущая вниз, в подвалы. Она была на ржавом висячем замке, но я даже возиться с ним не стал, а просто выдернул вместе с гвоздями половину засова и заглянул внутрь.

Внизу была какая-то дыра под землю, видимо, старая лестница просто обрушилась. Сбоку была труба, довольно крепкая, и я подумывал, нельзя ли на руках спуститься вниз. Но в нос ударило таким зловонием, крепче любого нашатыря, что очень закружилась голова. Не помню как, видно, как пингвин из воды, я вылетел наружу. Вот эта дверь, но сейчас она уже бронированная, не войти.

А вот флигель во дворе "Каторги", в прошлом пристанище хитровской интеллигенции, сохранился. Здесь, в "писучей" квартире №27 проживали переписчики, спившиеся дворяне и литераторы.

"Сейчас таких осталось считанные единицы, так что галерею вполне можно назвать уникальным памятником старомосковского бытового зодчества. Особенно приятно то, что она до сих пор используется по прямому назначению и выглядит так же, как и сто лет назад. (А. Можаев)"

Этот дом когда-то был богатой барской усадьбой. Стены метровой толщины, в их кладке удалось распознать кирпич, клейменный двуглавым орлом, что указывает на более чем трехсотлетний возраст здания. Вдоль заднего фасада тянется галерея на кирпичных столбах - непременная принадлежность доходного дома второй половины XIX века, с отдельным входом в каждую квартиру.

К дому примыкает кусок старой кирпичной стены. Видимо, когда-то вся Хитровка была вот такая - развалины из красного кирпича.

Каким же образом властям наконец удалось уничтожить этот криминальный рассадник?

"Но пришло время — и Моссовет в несколько часов ликвидировал Хитров рынок.
Совершенно неожиданно весь рынок был окружен милицией, стоявшей во всех переулках и у ворот каждого дома. С рынка выпускали всех — на рынок не пускали никого. Милиция, окружив дома, предложила немедленно выселяться, предупредив, что выход свободный, никто задержан не будет, и дала несколько часов сроку, после которого «будут приняты меры». Только часть нищих-инвалидов была оставлена в одном из надворных флигелей «Румянцевки»…"

Здесь же снимали сцены из сериала "Бедные родственники".

В доме "Ярошенко" до сих пор кто-то живёт, судя по всему. Говорят, местные жители на праздники выносят во двор столы, и по-соседски празднуют. Может, это и так.

Выше мы видим самодельный балкон на козырьке. А над ним, на третьем этаже заколоченная дверь, которая никуда не выходит.

И последний момент из фильма. Обратите внимание на дверь справа перед аркой.

Здесь снимались кадры из самого знаменитого фильма А.Балабанова "Брат-2". Вот Данила-Бодров с другом входят в эту арку.

Здесь их встречает Мурзенко (Фашист) возле двери, ведущей в ночлежку Ярошенко.

И вон туда они шли покупать у Фашиста оружие. За этой решёткой - лестница, наверно это чёрный выход из трактира "Каторга". Возможно, отсюда выносились тела людей, убитых в этом знаменитом трактире.

На этом мои Ивановская горка и Хитровка заканчиваются. Спасибо всем, кто сумел дочитать. Я не настаиваю на достоверности своего текста. Если что, ребята-эксперты подправят, и я внесу изменения.

Как добраться до Хитровки: ближайшие ст. метро- Китай-город, Курская.

Местность, известная в Москве с 19-го по начало 20-го века как Хитровка, находится между Покровским бульваром и улицей Солянкой. История Хитровки началась в 1824 году с Хитровской площади, названной так по фамилии генерала Н.З. Хитрово, который был зятем фельдмаршала Кутузова. Генерал Хитрово являлся владельцем дома в этом районе, и задумал построить рядом большой рынок для торговли зеленью и мясом. Особняк генерала сохранился до нашего времени, он располагается на углу Яузского бульвара и Подколокольного переулка, вернее, на углу высится здание, построенное в конце 30-х годов 19-го века, монументальная сталинка, а вот в ее дворе находится дом Хитрово.

Когда-то на месте Хитровского рынка стояли две усадьбы, сгоревшие при пожаре 1812 года. Долгое время никто не брался за восстановление этих особняков, а их владельцы оказались не в состоянии платить налоги. В 1824 году генерал Хитрово выкупил эти владения с аукционного торга, и на этом месте основал площадь, которую затем подарил городу. Хитровская площадь просуществовала с 1824 по начало 1960-х годов. Находилась она на стыке современных Таганского и Басманного районов Москвы, между Подколокольным, Певческим, Петропавловским и Хитровым переулками.

Владения генерала Н.З. Хитрово проходили от Яузского бульвара до Петропавловского переулка, и на этой территории были построены торговые ряды и подворье. Строительство проводилось на средства Хитрово, а разрешение на проведение работ выдал Д.В. Голицын, занимавший в те годы пост генерал-губернатора Москвы. До наших дней сохранилась переписка генерала Хитрово и князя Голицына, в которой оговариваются всевозможные детали обустройства площади.

В 1827 году генерал Н.З. Хитрово скончался, а торговые ряды сменили владельцев. Площадь стала понемногу преображаться. Если раньше с трех незастроенных сторон площади располагались палисаднки, спланированные Хитрово для красоты, то теперь на этом месте также разместили торговые ряды, а в праздники и в воскресенья торговля распространялась и на саму площадь, где устанавливались переносные лотки.

В 60-е годы 19-го века на Хитровской площади построили навес, под которым расположилась московская биржа труда. Сюда в поисках работы стекалось огромное количество людей. Здесь собирались рабочие, крестьяне, освобожденные от крепостной зависимости, и даже безработная интеллигенция. На Хитровской бирже нанимали прислугу, сезонных рабочих. Но не всем удавалось найти работу, многие так и оседали в окрестностях Хитровки, добывая средства на хлеб насущный нищенством. Постепенно вокруг Хитровской площади стали открываться недорогие харчевни и трактиры, благотворительные организации устраивали бесплатное питание для неимущих. Дома, которые располагались вблизи площади, превратили в ночлежные, также строили доходные дома с дешевыми квартирами.

К середине 19 века Хитровка превратилась в один из самых зловещих и неблагополучных районов Москвы. Уже в конце столетия она была заселена представителями московского социального дна: нищими, воришками, наемными рабочими. Их количество достигало от 5000 до 10000 человек, и они даже получили отдельное прозвание - хитрованцы. Именно здесь чаще всего арестовывались уголовные осужденные, сбежавшие с сибирской каторги. Облик тогдашней Хировки нашел свое отражение в произведениях Гиляровского, Акунина, Горького. Будни Хитровки изучали Станиславский, Немирович-Данченко и художник Симов.

Особенно красочны описания Хитровки в книге Москва и москвичи, Гиляровского. Известный журналист-новостник, он хорошо знал нравы московских улиц.

"Мрачное зрелище представляла собой Хитровка в прошлом столетии. В лабиринте коридоров и переходов, на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. Свой дорогу найдёт, а чужому незачем сюда соваться! И действительно, никакая власть не смела сунуться в эти мрачные бездны…".

"Хитровские "гурманы" любят лакомиться объедками. "А ведь это был рябчик!" — смакует какой-то «бывший». А кто попроще — ест тушеную картошку с прогорклым салом, щековину, горло, легкое и завернутую рулетом коровью требуху с непромытой зеленью содержимого желудка — рубец, который здесь зовется "рябчик".

"Двух- и трехэтажные дома вокруг площади все полны такими ночлежками, в которых ночевало и ютилось до десяти тысяч человек. Эти дома приносили огромный барыш домовладельцам. Каждый ночлежник платил пятак за ночь, а "номера" ходили по двугривенному. Под нижними нарами, поднятыми на аршин от пола, были логовища на двоих; они разделялись повешенной рогожей. Пространство в аршин высоты и полтора аршина ширины между двумя рогожами и есть "нумер", где люди ночевали без всякой подстилки, кроме собственных отрепьев…" - все это цитаты из Гиляровского.

Правда, тот период истории, свидетелем которому стал Гиляровский - был, пожалуй, самым мрачным в судьбе этой местности, располагавшейся на территории Белого города. Здесь часто бывали Л. Толстой, Г. Успенский, Т. Щепкина-Куперник. На Хитровке, в больнице для бедных, в полной нищете окончил жизнь талантливый русский художник А.К. Саврасов.

На Хитровскую площадь выходили ночлежные дома, которыми владели Ярошенко, Бунин, Кулаков, Румянцев. В доме генерала Хитрово была организована лечебница для обитателей Хитровки.

В румянцевском доме помимо ночлежки работали два трактира: "Пересыльный" и "Сибирь", а в доме Ярошенко - "Каторга". Это были неофициальные названия, распространенные в среде хитрованцев. Каждый трактир посещала публика определенного ранжира. В "Пересыльном" обычно бывали нищие, бездомные и барышники. "Сибирь" была пристанищем карманников, воров, крупных скупщиков краденого, а в "Каторге" чаще всего встречались воры и беглые каторжане. Заключенный, возвратившийся из тюрьмы или с сибирской каторги почти всегда приходил на Хитровку. Где его встречали с почетом и пристраивали "на работу".

В острый угол, образованный переулками Петропавловским и Певческим (Свиньинским), был вписан дом, который называли Утюгом. Хозяином здания был Кулаков, а ряд строений между площадью и Свиньинским переулком, назывались Кулаковкой. Почти сразу же после Октябрьской революции Утюг и Кулаковка стали приходить в упадок. Ночлежники, в духе революционных веяний, отказались платить хозяевам за ночлег, а хозяева, не найдя, кому можно на это пожаловаться, забросили свое предприятие. В наши дни от здания остались только подвалы и частично первый этаж, а все остальное было перестроено.

Кроме того, в послереволюционные годы на Хитровке резко возросла преступность. В связи с этим в 20-х годах Моссовет принял решение снести Хитров рынок, а 27 марта 1928 г. на ней разбили сквер. В эти же годы старые ночлежные дома преобразовывались в жилтоварищества. В 1935 году Хитровские площадь и переулок переименовали в честь М. Горького. Исторические названия вернулись к объектам лишь в 1994 году. В 1935 году Хитровская площадь и одноимённый переулок получили имя Максима Горького. Исторические названия этим объектам были возвращены лишь в 1994 году.

Прогуляемся по Хитровке, той, какой она была когда-то и той, какой она стала сейчас. Рядом со станцией метро Китай-город, по адресу ул. Маросейка, д. 5, находится храм Николая в Кленниках (Блинниках), построенный в 1657 году. Если спуститься по Большому Спасоглинищевскому переулку, то можно увидеть главную архитектурную достопримечательность этого уголка Хитровки - Московскую хоральную синагогу (арх. Эйбушитц). А дальше по Маросейке расположена церковь Косьмы и Дамиана. Храм, который существует сейчас, был построен в 1793 году вместо древней церкви, точная дата основания которой неизвестна.

До сих пор напротив церкви стоит голубой дворец, построенный архитектором Баженовым для полковника Хлебникова. Следующим хозяином дома стал знаменитый герой русско-турецкой войны генерал-фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский, а потом - его сын Николай. И сейчас на воротах дома можно увидеть надпись "Свободен от постоя". Появление ее объясняется просто. Когда хозяевами дома стали купцы Грачевы, они внесли значительную сумму на постройку военных казарм в Москве, а за это их освободили от обязательного в то время содержания на постое военных.

В начале Старосадского переулка Хитровки находится лютеранская кирха Петра и Павла. Она была построена в 1906-1907 годах, и поныне является духовным центром верующих-протестантов. В противоположном конце этого переулка располагается Ивановский монастырь. Этот монастырь поначалу находился на ул. Пятницкой, а в Старосадский переулок был переведен в 30-е годы 16 века. История Ивановского монастыря хранит множество интересных событий. В стенах обители отбывала наказание столбовая дворянка Дарья Салтыкова, "прославившаяся" своим нечеловечески жестоким обращением с крепостными женщинами. По преданию, под именем Досифеи в этом монастыре приняла постриг внебрачная дочь императрицы Елизаветы и Алексея Разумовского, известная также как княжна Тараканова. В Старосадском переулке находится и старинная церковь св. Владимира, первые документальные упоминания о которой принадлежат к 1423 году.

Улица Покровка также входит в Хитровку. По левой стороне Покровки на целых 70 метров протянулось здание, некогда принадлежавшее родственнику монаршей фамилии В.Ф. Нарышкину. Сохранились здесь и каменные палаты Мазепы, а также палаты дьяка Украинцева - влиятельного государственного деятеля 17 века, который являлся главой посольского приказа во время правления Петра I. Если пройти вверх по Хохловскому переулку, то можно оказаться перед церковью Троицы Живоначальной в Хохлах. Эта церковь возникла после того, как в результате объединения России и Украины (в 1654 году), в Москве возникло поселение украинцев, хохлов - как тогда говорили в народе.

Как и многие улицы Москвы, Покровку в старину запирали на ночь решетками с воротами. Освещения на улицах не было, и пешеходы сами освещали себе путь ночью кто как мог. Простые жители передвигались с фонарями, а бояр сопровождали верховые с факелами. Тех, кто передвигался без огня, сторожа задерживали и переправляли в Стрелецкий приказ на предмет выяснения личности.

В некоторых местах ширина улицы не превышала 10 метров, и днем, а особенно в праздники, здесь было не протолкнуться. Все утопало в грязи из-за дождей и реки Рачки, протекавшей вдоль Чистого(тогда Поганого) пруда. Что и говорить, в отношении благоустроенности и чистоты Покровка была такой же улицей, как и большинство в Москве, а не только на Хитровке. Свидетельством такого плачевного состояния московских улиц служит подметное (анонимное) письмо на имя князя Меншикова, в котором говорится: "Мостовыя улицы мостят, не вынимая прежних подкладов и не вычищая грязи... а много ж из мостов в скудные дома крадут бревна... По улицам изо многих дворов строят избы и всякое дворовое строение, а тем строением выдаютца на улицы, и оттого улицы истеснились. Из дворов мечют по улицам всякий скаредной помет и собаки и куры и кошки и иную мертвечину, и от того помету летом бывает всякий дух и черви родятца, оттого болезни, паче ж зазор от иноземцев".

В Подкопаевском переулке Хитровки расположен храм Николая в Подкопаях, а на пересечении улицы Солянки и Подколокольного переулка высится церковь Рождества Богородицы на Стрелке (на Кулишках), построенная приблизительно в 1460 году. На Варварской (сейчас Славянской площади), недалеко ст. Метро Китай-город, в старинном Зарядье располагается церковь Трех Святителей на Кулишках. Примечателен и дом №1 в Большом Трехсвятительском переулке. Здесь в 1892-1900 была мастерская художника И. Левитана, куда часто заходили Шаляпин, Нестеров, а Серов писал в ней портрет Левитана. Еще одна архитектурная жемчужина Хитровки - церковь Петра и Павла у Яузских ворот. Она высится в Петропавловском переулке. Эта церковь примечательна тем, что никогда не закрывалась, и все ее колокола уцелели.

Более 10 лет назад возникла идея восстановить исторический облик Хитровской площади, получившая горячее одобрение у москвичей. В октябре 2008 года Хитровской площади и пяти прилегающим к ней кварталам эксперты Историко-культурного комитета по культурному наследию присвоили статус "достопримечательного места". Этот статус закреплен законом о культурном наследии, и предусматривает определенные ограничения на проведение строительных работ и прочих преобразований.