Понятие института иммунитета государственной собственности. Основные концепции. Богуславский. Международное частное право (7) международное право - международное право и внутригосударственное право

Забелова Людмила Борисовна - кандидат юридических наук, кандидат психологических наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Московского института экономики, менеджмента и права.

Понятие, виды и основные концепции государственного иммунитета

Понятие иммунитета государства сложилось первоначально в международном праве обычного характера и лишь затем получило закрепление в международных договорах и судебной практике. В основе понятия иммунитета государства лежит основополагающий принцип международного права, выраженный в латинской формуле - равный над равным не имеет власти и юрисдикции. В понятии государственного иммунитетаследует различать два аспекта:

1) юрисдикционный иммунитет как институт процессуально-правового характера;

2) иммунитет государственной собственности как материально-правовой институт.

Несмотря на различные характеристики государственного иммунитета, общим качеством выступает сам факт существования суверенных государств как основных звеньев международной системы.

Государство вправе вступать в имущественные и неимущественные гражданские правоотношения, обладающие особой спецификой, поскольку государство обладает качеством особого субъекта права. Сделки, совершаемые государством, имеют особый правовой режим. Особенности правового регулирования частноправовой деятельности государства предопределены его суверенитетом. Вступая в гражданско-правовые отношения, государство не теряет свои качества как суверена. Абсолютный суверенитет предполагает наличие у государства целого комплекса иммунитетов.

Судебный иммунитет- неподсудность одного государства судам другого. Государство без его согласия не может быть привлечено к суду другого государства.

Иммунитет от предварительного обеспечения иска. Нельзя в порядке предварительного обеспечения иска принимать без согласия государства какие-либо принудительные меры в отношении его имущества.

Иммунитет от принудительного исполнения судебного решения. Без согласия государства нельзя осуществить принудительное исполнение решения, вынесенного юрисдикционным органом против иностранного государства.

Иммунитет собственности государства. Имущество государства, находящееся за границей, не может быть объектом для принудительных мер государства, на территории которого оно находится. Собственность государства пользуется неприкосновенностью.

Иммунитет от подчинения действию законодательства другого государства. Законы государства и иные нормативные акты имеют действие на территории только того государства, где они легитимно приняты.

Во второй половине XX в. участие государства в гражданских отношениях возросло, что послужило причиной появления в доктрине теорий «служебного» иммунитета, «торгующего» государства, государства-коммерсанта или доктрины функционального (ограниченного) иммунитета. Суть этих теорий сводится к тому, что если государство от своего имени совершает торговые сделки, оно автоматически в отношении таких сделок и связанного с ними имущества отказывается от иммунитета и ставит себя в положение частного лица, т.е. совершает действия коммерческого характера. Другими словами, иностранное государство, его органы, а также собственность пользуются иммунитетом только тогда, когда государство осуществляет суверенные функции.

Институт государственного иммунитета в национальном законодательстве

Национальное законодательство разных государств воплощает различные подходы к институту иммунитета государства. Во многих странах существует законодательство, регулирующее иммунитеты государства: Закон США об иммунитете иностранных государств 1976 г., Акт Великобритании о государственном иммунитете 1978 г., законы об иммунитете иностранного государства Пакистанаи Аргентины1995 г. Все эти законы основаны на доктрине функционального иммунитета государства. Иностранное государство пользуется иммунитетом только в случаях совершения суверенных действий (открытие дипломатических и консульских представительств). Если же государство совершает действия коммерческого характера, оно иммунитетом не пользуется.

Так согласно Закону СШАиностранное государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции в судах США в любом деле, в котором иск основан на:

1) коммерческой деятельности, осуществляемой в США иностранным государством;

2) действии, совершенном в США в связи с коммерческой деятельностью иностранного государства, осуществляемой в любом месте;

3) действии, совершенном вне территории США в связи с осуществлением коммерческой деятельности иностранного государства в любом месте, и влекущем прямые последствия в США.

Таким образом, по любому требованию о предоставлении судебной защиты иностранное государство несет ответственность в такой же форме и степени, как частное лицо в сходных обстоятельствах.

Нормы российского законодательства об иммунитете иностранного государства весьма незначительны по объему и крайне противоречивы по содержанию. Так, ФЗ «О соглашениях о разделе продукции»1995 г. говорит о том, что в соглашениях, заключаемых с иностранными гражданами и иностранными юридическими лицами, может быть предусмотрен отказ государства от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного и (или) арбитражного решения (ст. 23). Арбитражный процессуальный кодекс РФсодержит ст. 251 «Судебный иммунитет», которая гласит, что иностранное государство, выступающее в качестве носителя власти, обладает судебным иммунитетомпо отношению к предъявленному к нему иску в Арбитражном Суде в РФ, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятию по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов. Обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения судебного акта Арбитражного Суда допускается только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом. Судебный иммунитет международных организаций определяется международным договором РФ и федеральным законом. Отказ от судебного иммунитета должен быть произведен в порядке, предусмотренном законом иностранного государства или правилами международной организации.

Гражданский процессуальный кодекс РФв ст. 401 «Иски к иностранным государствам и международным организациям. Дипломатический иммунитет» гласит, что предъявление в суде в РФ иска к иностранному государству, привлечение иностранного государства к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории РФ, и принятие по отношению к этому имуществу иных мер по обеспечению иска, обращение взыскания на это имущество в порядке исполнения решений суда допускаются только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом. Международные организации подлежат юрисдикции судов в РФ по гражданским делам в пределах, определенных международными договорами РФ и федеральными законами.

Проанализировав приведенные выше нормы российского законодательства, можно прийти к заключению о том, что в настоящее время российское право придерживается концепции абсолютного иммунитета иностранного государства в сфере частноправовых отношений, причем такой иммунитет презюмируется, и отказ от него должен быть выражен в явной и недвусмысленной форме. Позиция судебной практики, изложенная в документах Высшего Арбитражного Суда РФ, также поддерживает принцип абсолютного иммунитета. В частности, в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 8 «О действии международных договоров РФ применительно к вопросам арбитражного процесса»от 11 июня 1999 г. указано, что арбитражный суд принимает иск по коммерческому спору, ответчиком в котором является иностранное государство, выступающее в качестве суверена, только при наличии явно выраженного согласия ответчика на рассмотрение спора в Арбитражном Суде РФ. Подобное согласие следует рассматривать в качестве отказа от судебного иммунитета иностранного государства.

Как мы видели ранее, российское законодательство содержит бланкетные нормы, отсылающие в вопросах государственного иммунитета к нормам специального закона. В настоящее время разработан проект федерального закона «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности»Проект был опубликован в приложении к газете ЭЖ-Юрист, 1998, № 36 (38), сентябрь..

Основные начала выступления государства в качестве субъекта МЧП заключаются в том, что отношения имеют исключительно гражданско-правовой характер, а контрагентом государства может выступать только иностранное частное лицо. В современном мире признается общий принцип - государство, участвуя в частноправовых отношениях, выступает в них на равных началах со своими контрагентами. Это положение закреплено в ст.ст. 124 и 1204 ГК РФ. Однако данные нормы российского права имеют диспозитивный характер и предусматривают возможность издания законов, устанавливающих приоритетные права государства в частноправовых отношениях. В отечественной доктрине большинство ученых отмечают, что сделки с государством подвержены повышенному риску.

Институт государственного иммунитета в международных договорах

Основной международно-правовой акт, регулирующий иммунитеты государства, это Европейская (Брюссельская) Конвенция о государственном иммунитете 1972 г., принятая Советом Европы. В Конвенции прямо закреплена теория функционального иммунитета. Иностранное государство пользуется иммунитетом в отношениях публичного характера, но не вправе ссылаться на иммунитет в суде другого государства при вступлении в частноправовые отношения с иностранными лицами.

Основные положения конвенции сводятся к следующему. Договаривающееся государство, выступающее в качестве истца или третьего лица в судебном разбирательстве в суде другого договаривающегося государства, признает в отношении предпринятого судебного разбирательства юрисдикцию судов этого государства. Такое государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции в суде другого договаривающегося государства, если оно ссылается на иммунитет от юрисдикции после принятия решения по существу вопроса. Государство не пользуется иммунитетом в случае, когда судебное разбирательство связано с трудовым соглашением и работа подлежит исполнению на территории государства, где происходит судебное разбирательство и т.д. Российская Федерация в этой Конвенции не участвует.

В 2004 г. подписана Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности(основанная на доктрине функционального иммунитета).

Список литературы

Арбитражный процессуальный кодекс РФ // СПС «Консультант-Плюс».

Гражданский кодекс РФ // СПС «Консультант-Плюс».

Гражданский процессуальный кодекс РФ // СПС «Консультант-Плюс».

Европейская конвенция об иммунитете государств 1972 г. // Международное частное право: Сборник документов. - М.: БЕК, 1997.

Закон Англии об иммунитетах суверенов 1978 г. // Международное частное право. Действующие нормативные материалы. - М., 1999. - С. 61-65.

Закон США об иммунитетах иностранных суверенов 1976 г. / Г.К. Дмитриева, М.В. Филимонова // Международное частное право. Действующие нормативные материалы. - М., 1999. - С. 55-60

Международное частное право. Иностранное законодательство. - М., 2001.

Федеральный закон «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. - 1999. - № 2. - Ст. 231.

Федеральный закон «О соглашениях о разделе продукции» // СЗ РФ. - 1996. - № 1. - Ст. 18; 1999. - № 7. - Ст. 849.

Бакатин Д.В., Ковалева Т.К., Жарикова Е.С. Иммунитет государства в конституционном и гражданском праве: отдельные аспекты теории и практики // Вестник Московского ун-та. - 1996. - № 6. - С. 26-39. - (Серия 11. Право).

Дамиров Р.Э. Калашникова против США. Определение Конституционного Суда РФ по жалобе Калашниковой // Московский журнал международного права. - 2001. - № 4.

Звеков В. Участие Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований в отношениях, регулируемых гражданским законодательством // Хозяйство и право. - 1998. - № 5. - С. 13-19.

Звеков В.П. Государство как субъект гражданских правоотношений с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств // Комментарий части первой Гражданского кодекса РФ для предпринимателей. - М., 1995.

Канашевский В.А. Публично-правовые образования РФ как субъекты МЧП // Журнал международного частного права. - 2003. - № 3 (41).

Канашевский В.А. Сделки с участием государства в международном частном праве // Журнал международного частного права. - 2006. - № 1 (51).

Колпакова Т.Г. Конституционно-договорные основы международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации // Журнал российского права. - 2001. - № 6.

Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам. Дела по искам к государству // Вестник ВАС РФ. - 1998. - № 2. - С. 90-98.

Пятков Д.В. О гражданской правосубъектности Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований // Журнал российского права. - 1999. - № 10.

Силкина И.В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции зарубежной судебной практики // Московский журнал международного права. - 2005. - № 1.

Ушаков Н.А. Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности. - М., 1993.

Хлестова И.О. О присоединении России к Европейской Конвенции об иммунитете государства 1972 г. // Журнал российского права. - 2005. - № 4.

Хлестова И.О. Проблемы юрисдикционного иммунитета иностранного государства в работе Комиссии международного права // Сов. ежегодник международного права. - 1988. - М., 1989. - С. 183-194.

Хлестова И.О. Проблемы юрисдикционного иммунитета иностранного государства (законодательство и практика). - М., 2002.

Швыдак Н.Г. Юрисдикционные иммунитеты иностранных государств в судебной практике Франции и Швейцарии // Журнал российского права. - 1997. - № 7. - С. 125-134.

Шмиттгофф К.М. Экспорт: право и практика международной торговли: пер. с англ. Н.Г. Волковой и др. - М., 1993.

Московский государственный университет имени Михаила Васильевича Ломоносова

Суханов Евгений Алексеевич, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского права Московского государственного университета имени Михаила Васильевича Ломоносова

Аннотация:

Рассмотрение данного вопроса является важным, поскольку Российская Федерация имеет свои интересы на политической арене. Обращение взыскания на ее имущество, расположенное за рубежом является эффективным инструментом давления на наше государство.

The present topic is an important, because the Russian Federation has its own political interests. An enforcement measures to the public property are effective mechanism of pression to our country.

Ключевые слова:

государственная собственность; иммунитеты

public property; immunities

УДК 347.19

Введение: в данной статье рассматриваются основные подходы к понятию иммунитета государственной собственности как отечественные, так и зарубежные.

Актуальность данной темы заключается в том, что Российская Федерация является активным участником судебных процессов по обращению взыскания на ее имущество за рубежом. Правильное оперирование рассматриваемыми категориями позволяет ормировать эффективную позицию при защите государственной собственности РФ.

Цель работы заключается в правильном определении понятия иммунитета государственной собственности.

Задачей работы является разграничение рассматриваемого института от смежных с ним.

Методы: При написании статьи и проведении исследования использовались формалоно-логический, системно-структурный, сравнительно-правовой.

Научная новизна исследования состоит в том, что рассматриваемая проблема почти не поднимается в отечественной правовой литературе, что влечёт массу правоприменительных проблем.

Понятие иммунитета государственной собственности в международном частном праве

Среди разнообразных участников имущественного оборота образцом стоит государство. Обусловлено это тем, что последнее действует в интересах всего общества, выполняя публично-правовые задачи, а также обладает внушительными ресурсами и полномочиями, позволяющими осуществлять регулирование деятельности иных субъектов гражданских правоотношений.

В этой связи особенного внимания заслуживает вопрос ответственности государства по взятым на себя гражданско-правовым обязательствам. Происходит это ввиду следующих обстоятельств. Во-первых, в течение нескольких веков (начиная с XVI-го) за государствами, ввиду незыблемого характера государственного суверенитета, признавался абсолютный иммунитет от всех видов ответственности, включая гражданско-правовую, что, конечно, вызывает ряд вопросов, требующих как теоретического, так и практического разрешения. Во-вторых, привлечение государства к ответственности влечёт минимизацию имущественных фондов последнего. Очевидно, что, если государство будет нести ответственность по всем вопросам, связанным с его деятельностью, это впоследствии приведёт к затруднениям в осуществлении его суверенных функций. Однако, с другой стороны, абсолютное отрицание целесообразности несения ответственности публично-правовыми образованиями негативно скажется на интересах участников гражданского оборота. Изложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что предоставление иммунитета государству является объективной необходимостью, однако степень его неприкосновенности не должна быть абсолютной.

Исторически сложилось две формы государственного иммунитета: судебный иммунитет и иммунитет государственной собственности. В первом случае речь идёт о том, что суды иностранного государства не управомочены рассматривать исковые заявления в отношении другого государства . Данный вопрос является сугубо процессуально-правовым и не подлежит рассмотрению в настоящей работе. Однако, следует учесть, что в том случае, когда государство обладает иммунитетом от юрисдикции иностранного суда, вопрос об имущественных взысканиях не возникает ни при каких условиях. С другой стороны, если иностранным судом вынесено решение о привлечении иностранного государства к ответственности, то возникает проблема, связанная с допустимостью обращения взыскания на его имущество.

Сущность понятия «иммунитет государственной собственности» раскрывается через его содержание. Так, И.А. Демидов указывает, что иммунитет собственности государства сводится к невозможности применения насильственных действий со стороны того государства, на территории которого такое имущество находится . Однако автор выделяет также иммунитеты от предварительного обеспечения иска и от исполнения решения суда. Представляется, что подобная точка зрения является неверной, поскольку любая из принудительных мер направлена в отношении собственности и, следовательно, входит в содержание рассматриваемого в данной работе института. Схожей точки зрения придерживается Н.А. Ушаков, указывая, что иммунитет государственной собственности означает невозможность применения принудительных мер к его имуществу . М.М. Богуславский выделяет в данном случае две разновидности иммунитетов: от предварительного обеспечения иска и от принудительного исполнения судебного решения .

Интересной точки зрения придерживается B. Heß, отождествляя иммунитет государственной собственности лишь с иммунитетом от принудительного исполнения судебного решения (enforcement). Между тем, раскрывая далее содержание рассматриваемого понятия, автор указывает на его следующие элементы: иммунитет от обращения взыскания на государственное имущество во исполнение судебного решения, иммунитет от ареста, иммунитет от судебных приказов, направленных на ограничение права собственности государства . E. Wiesinger считает, что рассматриваемый институт означает запрет осуществления принудительных мер в отношении государственного имущества .

По существу, изложенные выше точки зрения соответствуют законодательной практике отдельных государств и Организации объединённых наций. Так, в соответствии с Законом США «Об иммунитетах иностранных государств» 1976 г. (далее - FSIA 1976 г.) рассматриваемое в данной работе понятие раскрывается через иммунитеты от обеспечительных мер и мер, связанных с принудительным исполнением судебного решения. Двумя годами позднее был принят закон Великобритании «О государственных иммунитетах» 1978 г. (далее - SIA 1978 г.), воспринявший определение, аналогичное содержащемуся в FSIA. Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г. (далее - Конвенция ООН 2004 г.) устанавливается запрет на введение принудительных мер в отношении государственного имущества как до, так и после вынесения судебного решения.

Российский законодатель пошел по сходному пути, закрепив в Федеральном законе от 3 ноября 2015 г. № 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации», что иммунитет государственной собственности означает невозможность применения к государству мер по обеспечению иска и принудительных мер, связанных с исполнением судебного решения.

Таким образом, иммунитет государственной собственности представляет собой невозможность применения судом иностранного государства обеспечительных мер и принудительных действий, связанных с исполнением судебного решения, в отношении государственного имущества, находящего на иностранной территории. Данный институт не следует отождествлять со схожим с ним, на первый взгляд, судебным иммунитетом, поскольку при установлении их наличия используются совершенно разные критерии. Данный институт имеет значение на той стадии судебного разбирательства, когда вопрос о допустимости рассмотрения искового заявления в отношении государства или же удовлетворения требований его кредиторов уже решён. Поэтому даже решение суда, вынесенное не в пользу государства, ещё не означает, что оно понесёт имущественную ответственность. Видимо, в этой связи разработчики Конвенции ООН 2004 года назвали его «последним бастионом государственного иммунитета» (the last bastion of state Immunity) .

Основные концепции государственного иммунитета

Для начала следует определить, что термин «концепция иммунитета» не отождествляется с понятием «вид иммунитета». В последнем случае речь идёт об объекте правовой охраны, в качестве которого выступает либо государство как участник судебного процесса (судебный иммунитет), либо его имущество при решении вопроса об обращении на него взыскания (иммунитет государственной собственности). Под концепциями иммунитета понимаются исторически сложившиеся подходы к применению данных разновидностей.

Первой из рассматриваемых концепций является теория абсолютного иммунитета, которая основана на следующем:

1) иски к иностранному государству не могут рассматриваться без его согласия в судах другого государства;

2) в порядке обеспечения иска имущество какого-либо государства не может быть подвергнуто принудительным мерам со стороны другого государства;

3) недопустимо обращение мер принудительного исполнения на имущество государства без его согласия .

Данная теория применялась судами начиная с XVII века (первый известный случай применения государственного иммунитета относится к 1668 г.). Приверженность государств к данной теории была обусловлена «священным» характером государственного суверенитета и провозглашением принципа «равный над равным власти не имеет». Кроме того, считалось, что король (а именно он являлся зеркалом любого государства в тогдашние века) не может совершать каких-либо неверных или неправомерных действий, в связи с чем, вопрос его ответственности вставать не мог (принцип «the King can do no wrong) . Однако, как представляется, наибольшее значение имела крайне низкая степень вовлеченности государства в гражданский оборот.

Ввиду рассмотренных выше обстоятельств, государство могло быть привлечено к ответственности только в случае явно выраженного отказа от иммунитета. Последний, как правило, содержался в международных договорах с конкретными государствами или в арбитражных оговорках к внешнеторговым контрактам.

Однако, с конца XIX века, государства стали шире вовлекаться в коммерческую деятельность, которая тесно связана с международными товарными и финансовыми рынками. Помимо увеличения числа сделок, заключаемых государствами, они стали также более разнообразными. Несколькими десятилетиями позднее государства все чаще стали обращаться к иностранным банкам и международным финансовым организациям для получения кредитов. Увеличилось число юридических лиц публичного права и иных политических образований, активно вовлечённых в гражданский оборот. В этой связи государства начали плавно отходить от теории абсолютного иммунитета. Стоит отметить, что данный процесс носил эволюционный, а не форсированный характер, при этом катализирующим фактором практически во всех государствах служила деятельность судов.

Важно отметить, что США являлись единственным государством, где не происходило поступательного отхода от теории абсолютного иммунитета, развивающегося в судебной практике, а наибольшую роль, как ни странно, сыграло послание главного советника по правовым вопросам Государственного департамента США 1952 года, в котором он указал, что иммунитет должен предоставляться только в отношении государственных актов, носящих властный характер . Позднее данный подход был отражён в решении Верховного суда США по делу Alfred Dunhill of London Inc. v. Republic of Cuba от 1976 года . В данном деле было заявлено требование к агентам кубинского правительства, которое конфисковало предприятия, производящие табачную продукцию. Агенты нарушили обязательство по выплате неустойки, в связи с чем контрагенты предъявили к ним требования о ее уплате. Несмотря на довод агентов о выполнении ими публичной задачи в связи с поручением кубинского правительства, суд указал, что нельзя признать в качестве властной деятельность по осуществлению торговых операций, поскольку это обыкновенно присуще частным лицам, а не суверенным образованиям. Несколькими месяцами позднее в США был принят FSIA 1976 года, базирующийся на функциональном подходе к государственному иммунитету.

В Великобритании, напротив, рассматриваемый подход сложился в судебной практике. В связи с этим следует отметить несколько наиболее значимых судебных решений, повлиявших на становление теории ограниченного иммунитета. Первое решение, где был отражен рассматриваемый подход, вынесено по делу The Charkieh в 1873 году . Суд Адмиралтейства отказался признавать иммунитет за судном, принадлежащим хедиву Египта на том основании, что он не являлся суверенным правителем данного государства. Притом, даже при предположении обратного, следовало бы признать отсутствие иммунитета на том основании, что судно было зафрахтовано частным лицом и предназначалось для коммерческих целей. Дальнейшее развитие подхода было связано с решением по делу Philippine admiral от 1976 года, где суд обратил внимание на следующие обстоятельства: во-первых, не был учтён судебный прецедент по делу Alexander от 1920 года, являвшийся классическим примером абсолютного подхода к иммунитету государства; во-вторых, суд указал, что современная тенденция не позволяет расценивать действия государства как носящие исключительно властный характер и, наконец, было признано нецелесообразным применять доктрину абсолютного иммунитета, учитывая, что государство несёт ответственность по коммерческим контрактам во внутригосударственных отношениях . Закономерная точка в развитии рассматриваемого подхода была поставлена в решении по делу Trendtex Trading Corporation Ltd v. Central Bank of Nigeria от 1977 года, где состав апелляционного суда указал, что единственно возможным подходом при анализе действий государства может быть разделение его действий на властные (iure imperii) и частные (iure gestionis). В рамках последних государство выступает в качестве юридического лица, осуществляя коммерческую деятельность, не имеющую отношения к реализации публичной власти . Годом позднее, в Великобритании был принят SIA 1978 года, в котором, как и в американский FSIA 1976 года, была отражена концепция функционального подхода.

Немаловажным актом, повлиявшим на становление функционального подхода, является Европейская конвенция о государственных иммунитетах 1972 года (далее - Конвенция 1972 г.). Несмотря на то, что данный акт является обязательным только для семи европейских государств (Германия, Великобритания, Люксембург, Австрия, Нидерланды, Швейцария, Бельгия) можно сказать, что в нем отражена четкая позиция европейских государств, связанная с приверженностью функциональному подходу. Так, в соответствии со ст. 7 Конвенции 1972 г. государство не пользуется иммунитетом, если оно имеет на территории государства, где происходит судебное разбирательство, бюро, агентство либо другое учреждение, через которые оно осуществляет тем же образом, что и частное лицо, промышленную, коммерческую или финансовую деятельность и если судебное разбирательство касается этой деятельности бюро, агентства или учреждения. Очевидно, что понятие иммунитета в соответствии с указанным положением шире, чем в рассмотренных выше актах США и Великобритании, поскольку, помимо коммерческой деятельности, включает в себя промышленную и финансовую . Кроме того, в конвенции заложен принцип nexus, в соответствии с которым на собственность может быть обращено взыскание только в том случае, если она имеет прямое отношение к обязательству или действию, которые являются предметом рассмотрения в суде. Это позволяет защитить имущество государства от необоснованных взысканий его кредиторов.

Принятая в 2004 году Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности закрепляет подход, аналогичный содержащемуся в Конвенции 1972 г. Однако данный акт вступает в силу при ратификации его тридцатью государствами, в то время как на данный момент это сделали только 13 государств. Между тем, его роль является существенной, поскольку он отражает современные подходы к содержанию государственного иммунитета .

Практика в Российской Федерации долгое время шла по пути применения абсолютного иммунитета. Это связано с тем, что в Советском союзе существовала монополия внешней торговли и, следовательно, любая сделка государства признавалась актом властного характера. Однако в связи с кардинальными экономическими изменениями, началом активного взаимодействия Российской Федерации с иностранными партнерами, привлечением значительных инвестиций в российскую экономику применение данного подхода стало нецелесообразным. По этой причине возникла потребность в создании благоприятной юрисдикционной обстановки в нашем государстве . Кроме того, иностранные государства не учитывали фундаментальный принцип международного частного права - принцип взаимности и, несмотря на недопустимость ареста иностранного имущества на территории РФ и применения иных принудительных мер (поскольку РФ придерживалась концепции абсолютного иммунитета, фактически, до 2016 года), применяли рассматриваемые меры в отношении российского имущества. Следовательно, целесообразность приверженности указанной концепции иммунитета для нашего государства фактически отсутствовала. Ввиду указанных выше причин, был принят Федеральный закон от 3 ноября 2015 года № 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации» (далее - Закон), в котором закреплена функциональная концепция государственного иммунитета. Так, в соответствии со статьями 14 и 15 данного закона, меры по обеспечению иска в отношении государственного имущества применяются только в тех случаях, когда государство явно выразило согласие на применение данных мер или зарезервировало или иным образом обозначило имущество на случай удовлетворения спора. Принудительные меры, связанные с исполнением судебного решения, могут быть применены только в том случае, если установлено, что имущество иностранного государства используется и (или) предназначено для использования данным иностранным государством в целях, не связанных с осуществлением суверенных властных полномочий.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что в рамках концепции функционального иммунитета действия государства подразделяются на две разновидности - действия властного (iure imperi) и действия коммерческого характера (iure gestionis). Соответственно, государственное имущество можно разделить на предназначенное для использования в публичных либо коммерческих целях. В последнем случае иммунитет не предоставляется и поэтому на данное имущество возможно обращение взысканий или применение к нему обеспечительных мер.

Таким образом, учитывая, что предметом как гражданского, так и международного частного права являются имущественные отношения, представляется, что концепция функционального иммунитета является наиболее приемлемой. Вступая в гражданское правоотношение, государство добровольно подчиняет себя методу частно-правового регулирования, выступая, по существу, в качестве юридического лица. При отрицании возможности несения ответственности государством по своим обязательствам налицо спорное понимание государства как участника имущественных отношений, которая предполагает вмешательство в правоотношение, по всем параметрам соответствующее гражданскому, публично-правового института иммунитета. Вследствие этого, нарушаются интересы контрагентов государства, которые несут потери, в первую очередь, финансовые. Кроме того, государство выглядит как не самый надежный контрагент, который в любой момент может надеть «публично-правовую маску» во избежание ответственности, что может негативно сказаться на его торговых и иных экономических отношениях.

Следует позитивно оценить недавние изменения в законодательстве РФ об иммунитетах, поскольку это соответствует сложившейся экономической ситуации и общетеоретическим представлениям о данной категории.

Библиографический список:

ЛИЦА;ОБЛАДАЮЩИЕ ИММУНИТЕТОМ ОТ ЮРИСДИКЦИИ И ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО

ПРОИЗВОДСТВА ПО ГРАЖДАНСКИМ И ТОРГОВЫМ ДЕЛАМ НА ТЕРРИТОРИИ

В.В. Щербаков

Кафедра гражданского и трудового права Российский университет дружбы народов ул. Миклухо-Маклая, 6, 117198, Москва, Россия

Статья посвящена нормам статутного и общего права Англии закрепляющими иммунитет государств, суверенов, глав государств, дипломатических и консульских сотрудников от судебной юрисдикции и исполнительного производства по гражданским и торговым делам. Делается вывод о противоречии теории абсолютного иммунитета национальным интересам Российской Федерации. Даются практические рекомендации для отечественных лиц, заинтересованных в подаче искового заявления в английский суд или признании и исполнении решения, вынесенного отечественным или иностранным судом, против лиц обладающих иммунитетом на территории Англии.

За последние десять лет второго тысячелетия в нашей стране произошли глубокие изменения во всех сферах общественной жизни, включая внешнеторговую деятельность. В ходе экономических преобразований и реформ отечественные предприятия за рубежом и иностранные фирмы в Российской Федерации получили более широкие возможности для осуществления инвестиционной и коммерческой деятельности, что в свою очередь имело немалое значение для повышения роли международного частного права в деле правового обеспечения экономического, научно-технического и гуманитарного сотрудничества между субъектами права различных государств. Российское государство, его граждане, предприниматели и организации могут оказаться заинтересованными в подаче искового заявления в английский суд или признании и исполнении решения, вынесенного отечественным или иностранным судом, против лиц обладающих иммунитетом на территории Англии. В этих случаях, им надлежит учитывать нормы английского права предоставляющие иммунитет иностранным суверенам, суверенным государствам, дипломатическим и консульским сотрудникам.

Основная норма английского права предоставляет иностранным суверенам и суверенным государствам иммунитет от судебной юрисдикции и исполнительного производства, однако, английский суд осуществляет юрисдикцию, если сам суверен или полномочные представители иностранного государства выражают свое согласие на подчинение этой юрисдикции. Иммунитет распространяется как на иски, направленные непосредственно против суверена или иностранного государства, так и на иски, касающиеся их собственности. Иммунитет государства основан на государственном суверенитете и равенстве всех государств, исходя из принципа “Par in parem non habet imperium" (Равный над равным не имеет власти), из которого следует правило о неподсудности одного государства или суверена судам другого государства - “Par in parem non habet jurisdictionem” (Равный над равным не имеет юрисдикции).1 X. Кох, У. Магнус и П. Винклер фон Моренфельс пишут: «Иммунитет служит препятствием для проведения процессуальных действий, поскольку лицо обладающее им нельзя принудить подчиниться внутренней подсудности без его согласия. Без учета этого обстоятельства любое судебное действие становится бесполезным».2 Последнее утверждение в полной мере распространяется на любое процессуальное действие связанное с признанием и исполнением иностранных судебных решений. При этом, решение должно быть вынесено от имени суверенной верховной власти иностранного государства. Это условие известно судебной практике целого ряда государств.3

1 См. об этом: Богуславский М.М. Международное частное право. М., 1998. С.150.

2 КохХ., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П., Международное частное право и сравнительное правоведение. (Перевод с нем. Ю.М. Юмашева) М., 2001. С. 48,49.

3 Во Франции кассационным судом было издано постановление: решение вынесенное в 1921 г. «русским консульским судом», созданным в Константинополе русскими эмигрантами, не является иностранным решением, поскольку было вынесено не именем обладающего суверенитетом государства. См.: Trib. Seine, 6 december 1934 . J. 1935 , P 106,

Английское право получило законодательную основу по данному вопросу с принятием Закона

о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1978 г.. воспроизводящего положения Европейской конвенции о государственном иммунитете (European Convention on State Immunity) 1972 г. (Базельской конвенции).1 Закон содержит также положения Брюссельской конвенции об иммунитете государственных судов (Brussels Convention on State Courts Immunity) 1926 г. и Протокола к ней 1934 г.2 Иммунитет, предоставляемый Законом 1978 г., распространяется на все государства, поскольку он не ограничивается государствами-участниками Конвенции 1972 г.

В соответствии со ст. 14(1) Закона, он применяется ко всякому государству, суверену или главе государства, к правительству этого государства и любому его ведомству. М. Иссад пишет: « В основе предоставления привилегий и иммунитетов суверенам и главам государств, так же как и привилегий и иммунитетов дипломатических агентов, лежит идея представительства. Суверен должен пользоваться иммунитетом от юрисдикции, как и те, кто осуществляет представительство иностранного государства, в гой мере, в какой он является первым из представителей».3 Далее он отмечает, что французская судебная практика «...начисто отметает всякую мысль об иммунитете», если глава государства или суверен осуществляет частную поездку на территорию иностранного государства, а английские суды, напротив, признают иммунитет.4 Его иммунитет распространяется и на сопровождающих его лиц, если список, сообщенный заранее утвержден принимающим государством.

Положения Закона 1978 г. ограничены в своем действии лишь теми государствами, которые являются участниками Базельской Конвенции 1972 г. Пункт 5 ст. 14 Закона 1978 г. предусматривает возможность распространения его действия посредством издания Приказа в Совете на территории, составляющие часть федерального государства. Введение законоположения обусловлено тем, что такие, составляющие федерацию территории, согласно Конвенции 1972 г., пользуются иммунитетом не автоматически, а лишь тогда, когда это предусматривается самим федеральным государством, например, на основе договора о разграничении полномочий между федерацией и субъектами федерации.5

В ст. 1 Закона закреплено основное положение, в соответствии с которым иностранное государство пользуется иммунитетом от юрисдикции английских судов и этот иммунитет должен признаваться независимо от того, участвует или не участвует государство в судопроизводстве. Для целей подачи искового заявления или признания и принудительного исполнения иностранных судебных решений, вынесенных против суверена или иностранного государства, важное значение имеет тот значительный перечень исключений из принципа государственного иммунитета, который содержится в настоящем законе.

Во-первых, в п. 1 «а» ст. 3 Закона 1978 г. сказано о том, что иностранное государство не пользуется иммунитетом при судопроизводстве, касающемся коммерческой сделки, заключенной государством. До принятия Закона в Англии в соответствии с общим правом положение было таковым, что иностранное государство пользовалось иммунитетом даже в отношении своих чисто коммерческих операций.6 Буквально перед принятием настоящего Закона столь широкий иммунитет был отвергнут Тайным Советом в отношении исков in rem против судов, а Апелляционный суд большинством голосов пришел к заключению в порядке попутного высказывания (obita dictum), что иммунитет не распространяется на случаи исков in personam в отношении коммерческих операций государства.7

По определению, ст. 3 (3) Закона понятие коммерческая сделка включает в себя не только поставки товаров или услуг, но также финансирование посредством займов, а также гарантию или

1 См. об этом: Bowen. Canadian Law Journal. Т., 1978. P.193; White. M.L.R.,1979, N 42. P.72.

2 См. об этом: Sinclair. International & Comparative Law Quarterly. 1973, N 22. P.254; Mann M.L.R., 1973, N 36.

3 Иссад М., Международное частное право. (Перевод с фран. АЛ. Афанасьевой и Е.Б. Гендзехадзе) М., 1989. С. 240.

4 Иссад М., Указ. соч С. 241.

3 См. об этом: Sinclair. Op. cit., P.254, 279-280;// см. также: Trendtex Trading Corporation v. Central Bank of Nigeria (1977) Q.B., 529; (1977) I All E.R. 881// Цит. no: North P.M. Cheshire’s Private International Law. 9"" ed. Butterworths, L., 1974.P. 113.

6 Kahan v. Pakistan Federation (1951) 2 K.B., 1003// Цит. no: P.M. North. Ibid.

7 The Philippine Admiral (1977), A C. 373; (1976) 1 All E.R., 78, Trendtex Trading Corporation v. Central Bank of

Nigeria (1977) Q.B., 529// Цит. no: P.M. North. Ibid.

поручительство по таким сделкам. Понятием также охватывается «любая другая сделка или операция (коммерческого, промышленного или иного подобного характера), которое государство заключает или совершает не в осуществление своей суверенной власти».1

Более того, исключение из государственного иммунитета имеет еще более широкие границы в силу положения, закрепленного в и. 1 «в» ст. 3 Закона 1987 г.. поскольку оно включает в себя также всякое обязательство иностранного государства, которое в силу договора, являющегося или не являющегося коммерческой сделкой, подлежит исполнению в целом или частично на территории Соединенного Королевства.

Во-вторых, в соответствии с п. 1 ст. 4 Закона, в случае договоров личного найма иммунитет не распространяется на споры и дела между государством и частным лицом в тех случаях, когда договор заключен в Соединенном Королевстве или когда работа полностью или частично должна быть исполнена в этой стране. Однако это положение не действует, если стороны в письменной форме договорились об ином или если работник по найму является гражданином иностранного государства, либо не является гражданином или жителем Соединенного Королевства (ст. 4 (2)).

В-третьих, не существует иммунитета по делам о причинении смерти или личного вреда, а также о повреждении или утрате материального (tangible) имущества, в результате действия или упущения, совершенного в Соединенном Королевстве (ст. 5).

В-четвертых, государственный иммунитет не действует по делам, связанным с английскими патентами, товарными знаками и аналогичными правами, принадлежащими государству, и с нарушениями в Соединенном Королевстве иностранным государством таких прав, включая авторские права (ст. 7).

В-пятых, в ст. 6 (1) настоящего Закона закреплено, что не существует иммунитета по делам, связанным с принадлежащим государству интересам в недвижимом имуществе, находящемся в Англии, или с обязательством, возникающим из такого интереса.

В-шестых, иностранное государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции английских судов по делам, связанным с его интересом в движимом или недвижимом имуществе в рамках наследственного правопреемства или дарения (ст. 6 (2)). В этом случае имущество не обязательно должно находиться в Англии, однако судебное решение, основанное на этом исключении, подлежит признанию лишь только в ограниченном числе случаев (ст. 19 (3)).

В-седьмых, в соответствии с п. 3 ст. 6 Закона 1978 г., в тех случаях, когда речь идет об управлении наследственным имуществом, доверительной собственностью или имуществом несостоятельного должника, юрисдикция английского суда не исключается тем обстоятельством, что какое-либо государство претендует на интерес в данном имуществе.2

В-восьмых, иммунитет не действует тогда, когда речь идет о государстве, являющемся членом инкорпорированной или неинкорпорированной ассоциации или товарищества, членами которой состоят не только государства, а также которые учреждены по закону Соединенного Королевства, либо контроль над которыми осуществляется из Соединенного Королевства, либо имеют основное помещение в Соединенном Королевстве (ст. 8).

В-девятых, не существует иммунитета от юрисдикции английских судов по делам о взыскании действующего в ЕС налога на добавленную стоимость (VAT), таможенных и акцизных пошлин, а также тарифов за коммунальные услуги в деловых помещениях (ст. 11).

В-десятых, применительно к судам, используемых или предназначенных для использования в коммерческих целях, не существует иммунитета по адмиралтейским делам (или делам, которые могут быть предметом адмиралтейского судопроизводства), возбужденным посредством иска in rem против судна, принадлежащего иностранному государству, или посредством иска in personam для принудительного осуществления требования, связанного с таким судном (ст. 10 (1,2)).

Наконец, для кредитора по иностранному судебному решению важное значение имеет то, что в соответствии с п. 1 ст. 2 настоящего Закона, государственный иммунитет перестает действовать в том случае, если государство само подчинилось юрисдикции английских судов. Также, в соответствии с п. 1 ст. 9 Закона 1978 г., государственный иммунитет прекращает действовать тогда, когда государство в письменной форме соглашается на передачу спора в арбитраж,

1 Ср.: Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права. М., 1994 (1914). С. 48; а также. Яковлева В.Ф. и др. Коммерческое право. СПб., 1998 С. 190-193.

2 United S/ales of America and Republic of France v Dollfus Meig el Cie S.A. and Bank of England (1952) AC. 582, 617-618// Цит. no: P.M. North. Op. cit., P.l 16.

поскольку в таком случае не существует иммунитета в отношении арбитражного судопроизводства.

Закон 1978 г. содержит подробные правила в отношении того, в каких случаях следует считать, что государство подчинилось юрисдикции английского суда. Так, в соответствии со ст. 2 (2), согласие на подчинение юрисдикции может быть дано в письменной форме предварительно, либо после возникновения спора.1 Вместе с тем, содержащееся в соглашении условие о подчинении отношений сторон праву Соединенного Королевства не означает согласия на подчинение юрисдикции английского суда.2 Вместе с тем, такое условие может рассматриваться как подчинение юрисдикции, но только тогда, когда выбор английского права означает подразумеваемый выбор юрисдикции английских судов и если это может считаться подразумеваемым подчинением данной юрисдикции.3

Пункт 4 ст. 2 Закона 1978 г. предусматривает, что выступление иностранного государства в суде исключительно в целях заявления требования о соблюдении его иммунитета или заявления о наличии у него государственного интереса при обстоятельствах, когда это государство имело бы право на иммунитет, если бы против него было возбуждено данное дело, не является подчинением юрисдикции английского суда. Однако иностранное государство считается подчинившимся юрисдикции английского суда в тех случаях, когда оно само возбуждает дело или если оно вступает в процесс, за исключением тех случаев, когда оно делает это «в разумном неведении о фактах, дающих ему право на иммунитет, и требует признания иммунитета, как только это оказывается в разумной степени практически возможным» (ст. 2 (6)).

Все упомянутые исключения из принципа государственного иммунитета предоставляют российским заинтересованным лицам возможность беспрепятственно положить в основу иска в английском суде решение суда любого государства-участника Конвенции (например, Франции) вынесенное против иностранного суверена или суверенного государства.4 Последние обладают иммунитетом только «...в тех случаях, если они выступают в качестве суверена и их деятельность носит публично-правовой характер (acta jure imperii), а не как частное лицо, действующее в сфере гражданского права (acta jure gestionis)»* Однако, следует помнить о том, что иммунитет от принудительного исполнения решения дополняет иммунитет от судебной юрисдикции. Даже если суд отверг второй из упомянутых иммунитетов, сторона в пользу которой вынесено решение, столкнется с действием первого. М. Иссад пишет: «Затрагивающие государственный иммунитет последствия при исполнении серьезнее вытекающих только из принятия решения. Принудительное исполнение в отношении имущества иностранного государства исключается, даже когда исполняемое решение было вынесено по предмету, где исключается действие иммунитета от юрисдикции. Поэтому область действия иммунитета от принудительного исполнения шире, чем область действия иммунитета от юрисдикции».6

В ч. 1 ст. 20 Конвенции 1972 г. предусмотрено, что Договаривающееся государство должно привести в исполнение судебное решение, вынесенное против него судом другого договаривающегося государства, если:

а) в соответствии с положениями статей 1-13 оно не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции;7

б) судебное решение не может быть опротестовано в случае вынесения его заочно, подачи апелляции или кассационной жалобы или использования любых других обычных путей обжалования.

1 См. также: Art. 17(2), Art.23 (3 “a”); Kahan v. Pakistan Federation (1951) 2 К.В., 1003// Цит. по: PM. North. Op. cit, P. 116.

2 Baccus S L R. v. Servicio National del Trigo (1957) 1 Q.B., 438, 473// Цит. no: P.M. North. Ibid.

3 Fox H. “Enforcement Jurisdiction, Foreign State Property and Diplomatic Immunity”. International & Comparative Law Quarterly. 1985, N 34. P.l 15 et seq.

4 Но не решение отечественного суда, так как РФ в Конвенции не участвует.

5 КохХ., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П., Указ. соч. С. 48.

6 Иссад М., Указ. соч. С. 250.

7 Изъятия из принципа государственного иммунитета закрепленные ст.ст. 1-13 Базельской конвенции о государственном иммунитете (European Convention on State Immunity) 1972 г. воспроизведены в упомянутых положениях Закона о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1978 г.

В ч. 2 ст. 20 Конвенции закреплены основания для отказа в исполнении решений вынесенных судом другого Договаривающегося государства. Государство-участник может отказать в исполнении решения если:

а) его исполнение вступило бы в явное противоречие с публичным порядком этого государства;

б) судебное разбирательство с участием тех же сторон, основанное на тех же фактах и имеющее тот же предмет разбирательства не завершено (причем пункт применяется в двух случаях - когда оно не завершено в суде этого государства, первым начавшем судебное разбирательство; когда оно не завершено в суде другого Договаривающегося государства, первым начавшем судебное разбирательство, и может привести к принятию судебного решения, которое в силу настоящей Конвенции будет обязательным для выполнения государством, являющимся стороной в этом судебном разбирательстве);

с) исполнение решения несовместимо с исполнением другого судебного решения, вынесенного между теми же сторонами (пункт также применяется в двух случаях - когда оно вынесено судом Договаривающегося государства, если этот суд первым начал судебное разбирательство или если это другое судебное решение было вынесено до того, как первое судебное решение стало отвечать условиям пункта 1 подпункта Ь; когда оно вынесено судом другого Договаривающегося государства, первым отвечающим условиям, предусмотренным настоящей Конвенцией);

д) не были соблюдены положения ст. 16 и если государство не явилось в суд или не прибегло к обжалованию судебного решения, вынесенного заочно.1

Кроме того, в ч. 3 ст. 20 Конвенции закреплено, что «в случаях предусмотренных в ст. 10 Договаривающееся государство не обязано приводить в исполнение такое судебное решение:2

а) когда суды государства, где происходит судебное разбирательство, оказываются некомпетентными в силу применения mutates mutandis правил компетенции, не являющихся правилами, предусмотренными в Приложении к настоящей Конвенции, действующих в государстве, против которого вынесено судебное решение;

б) когда применение судом закона, не являющегося законом который был бы применен в соответствии с нормами международного частного права этого государства, привело к результату, отличающемуся от того, который был бы получен, при применении закона, определяемому вышеупомянутыми нормами.

Вместе с тем Договаривающееся государство не может мотивировать свой отказ положениями подпунктов (а) и (б) настоящего пункта, если оно связано с государством, где происходит судебное разбирательство, договором о признании и исполнении судебных решений и если судебное решение отвечает условиям, предусмотренном в этом договоре в том, что касается компетенции и, в подлежащем случае, примененного закона».

В отличие от Англии, где иммунитет иностранного государства существенно ограничен изложенными положениями Закона 1978 г., в Российской Федерации господствует доктрина абсолютного иммунитета государства, которая получила свое законодательное закрепление в ст. 435 ГПК РСФСР и ст. 213 п. 1 АПК РФ, где изъятие из государственного иммунитета допускаются лишь в случае согласия соответствующего иностранного государства, если иное не предусмотрено федеральными законами или международными договорами РФ. В случае согласия иностранного государства на подчинение юрисдикции российского суда его решение может беспрепятственно быть положено в основу иска в английском суде.

В настоящее время нет ни одного закона РФ, который бы устанавливал какие-либо изъятия из принципа государственного иммунитета, за исключением двух упомянутых статей и ст. 23 Закона РФ о соглашениях о разделе продукции 1995 г., предусматривающих случай добровольного подчинения судебной юрисдикции РФ. Такое положение дел ставит Россию в крайне невыгодное положение, поскольку наличествует ситуация, когда английские суды, в соответствии с теорией

1 В настоящее время под явкой государства в суд понимаются ответные действия его полномочных представителей, поскольку в английском праве понятие «явка в суд» было заменено понятием «признание вручения», См.: Пучинский В.К. Обращение в суд в английском іражданском процессе. Учебное пособие. М., 1983. С.25. // В ст. 16 закреплены правила процедуры разбирательства в суде одного Договаривающегося государства против другого Договаривающегося государства.

2 В ст. 10 исключается иммунитет Договаривающегося государства, если судебное разбирательство касается права на имущество, движимое или недвижимое, зависящее от права наследования или дарения, либо на бесхозное имущество.

ограниченного государственного иммунитета и законом 1987 г., вправе осуществлять

судопроизводство против Российской Федерации без ее согласия в значительном количестве случаев, а российские суды не могут его осуществлять против Соединенного Королевства, так как в доктрине и законодательстве РФ господствует теория абсолютного иммунитета.

В ч. 3 ст. 435 ГПК РФ предусмотрено право России на реторсию, которое может быть реализовано управомоченным органом, в тех случаях, когда отечественному государству, его имуществу или представителям не обеспечивается такая же судебная неприкосновенность, какая обеспечивается иностранным государствам, их имуществу или представителям в Российской Федерации. Однако, практическое применение положения затруднительно, так как процесс применения реторсии существенно растянут во времени и требует определенных затрат.

В ходе обсуждения ст. 1232 проекта третьей части ГК РФ отмечалось, что хотя положение о реторсии было включено в Вводный закон ГГУ еще в редакции 1900 г., оно никогда не применялось в практике немецких судов1. На самом деле, это утверждение неверно. В частности, после длительного применения французскими судами системы пересмотра иностранных судебных решений по существу и ее жесткой критики в зарубежной доктрине, суды ФРГ, на основе взаимности, распространили режим реторсии на французские судебные решения. В результате, в решении по делу Мюнцер 1964 г. Кассационный суд Франции постановил, что пересмотр иностранных судебных решений по существу недопустим и утвердил применение системы контроля. Немецкая судебная практика также изменила свою позицию.2 Мировой судебной практике наверняка известны и другие случаи успешного использования реторсии в вопросах признания и исполнения иностранных судебных решений. В Российской Федерации она чаще используется как инструмент политического воздействия, который требует расходования времени, сил и средств. При этом ведущая роль отводится Министерству иностранных дел, а суды, как правило подключаются позднее.

Определенные исключения из принципа государственного иммунитета содержатся в ст. 23 Закона РФ о соглашениях о разделе продукции 1995 г., однако, они направлены на добровольный отказ государства от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного и/или арбитражного решения. В комментарии к этому закону обращалось внимание на то, что концепция абсолютного иммунитета уже давно не отражает практику участия российского государства в экономических, коммерческих отношениях с зарубежными странами.3 На практике это приводит лишь к тому, что Российская Федерация в ряде внешнеторговых сделок с иностранными контрагентами закрепляет отказ от собственного иммунитета. Изложенное позволяет сделать вывод о том, что теория абсолютного иммунитета государства на сегодняшний день не соответствует национальным интересам Российской Федерации и ставит ее в неравное положение с другими государствами-участниками внешнеторговой деятельности. В этой связи предлагается:

а) отказаться от теории абсолютного иммунитета в пользу концепции ограниченного иммунитета государства;

б) принять закон о государственном иммунитете подобный тому, который действует в Англии и странах ЕС, в котором следует закрепить широкий перечень тех случаев, когда государственный иммунитет не действует;

в) внести соответствующие изменения и дополнения в АПК и ГГ1К РФ.

Преимущества таких нововведений в Российской Федерации проявятся в том, что российские суды смогут также осуществлять правосудие в отношении иностранных государств-участников внешнеторговой деятельности, как это делают иностранные суды в отношении России и ее имущества, то есть в целом ряде случаев - невзирая на наличие или отсутствие согласия со стороны иностранного государства. Кроме того, единство концепции и унификация законодательных норм, регулирующих данную область общественных отношений, приведут к тому, что исчезнет ряд проблем, связанных с вопросами признания и исполнения иностранных судебных решений.

" См.: Гарант-справочная правовая система ГАРАНТ 5.1, Документ: «Обсуждаем проект третьей части ГК: Международное частное право». Апрель 12, 2001., С.З.

2 См. подробнее: Francfort- sur-le-Main. 6 juillet 1966; Issad M. Le jugement étranger devant le jude de l’execvature, P. 51. // Цит. по: М. Иссад. Указ. соч., С. 263, 270.

’ См. об этом: Богуславский М.М. Указ. соч., С. 157-158.

Российским гражданам, предпринимателям и организациям, намеренным подать иск в английский суд или исполнить решение отечественного суда на территории Англии в тех случаях, когда их противником является дипломатический или консульский сотрудник, аккредитованный на территории Соединенного Королевства, следует помнить о том. что они также пользуются определенным иммунитетом от юрисдикции английских судов. С давних пор в общем праве Англии сложилось твердо установленное правило, закрепленное прецедентом по делу The Parlament Beige, в соответствии с которым иностранные государства посылают своих представителей в Великобританию, будучи уверенными в том, что они будут пользоваться иммунитетом от юрисдикции местных судов.1 Положения, установленные общим правом, были отражены, хотя и не исчерпывающим образом, в Законе о дипломатических привилегиях (Diplomatie Privileges Act) 1708 г. Он предусматривал, в частности, что все судебные повестки и приказы, адресованные иностранному послу или иному дипломатическому агенту, являются «ничтожными и не имеющими силы» (null and void).2 Общее право распространяло иммунитет также на членов семьи иностранного дипломатического агента, дипломатический и обслуживающий персонал.

Венская конвенция о дипломатических сношениях и иммунитетах (Vienna Convention on Diplomatic Intercourse and Immunities) 1961 г. унифицировала правовые нормы разных стран. В Великобритании эта Конвенция была введена в действие Законом о дипломатических привилегиях (Diplomatic Privileges Act) 1964 г., который полностью заменил собой все предшествующие нормативные акты и нормы права, регламентировавшие упомянутые отношения.3 В этот закон были внесены незначительные поправки Законом о дипломатических и иных привилегиях (Diplomatic and Other Privileges Act) 1971 г.4 Закон 1964 г. в ст. 8(1) отменяет действие Закона о дипломатических иммунитетах (страны Содружества и Ирландская Республика) 1952 г. и распространяет свое действие на дипломатических представителей этих стран, а также, ограничивает иммунитет персонала высоких комиссий стран Содружества.5 В соответствии с Венской конвенцией 1961 г., лица, обладающие иммунитетом, делятся на три категории, и те привилегии и иммунитеты, которыми они пользуются, напрямую зависят от того, к какой категории они относятся.6

1) Дипломатические агенты. В соответствии со ст. 1 Закона 1964 г., к ним относятся глава представительства и члены его дипломатического персонала, например, секретари, советники, атташе.

Статья 31 (1) Закона предусматривает, что лицо, являющееся дипломатическим агентом, пользуется иммунитетом от гражданской и уголовной юрисдикции английских судов в отношении действий, совершенных им как в официальном, так и в частном порядке, и, хотя само оно может возбуждать дело в английском суде, оно не отвечает в судах Великобритании ни перед частными лицами, ни перед государством.7

При этом, дипломатический иммунитет не влечет за собой иммунитета от правовой ответственности, то есть, если, например, дипломатический агент совершает гражданский деликт, на случай возникновения которого он себя застраховал, то он может требовать от страховщика выплаты страхового вознаграждения.8 Статья 2 (6) Закона 1964 г. предусматривает, что в тех случаях, когда дипломатический агент является гражданином Великобритании или колоний, или если он постоянно проживает в Великобритании, то его иммунитет от гражданской юрисдикции

" The Parlament Belge (1880), 5 P.D., 197, 207// Цит. no: P.M. North. Op. cit., P. 111.

2 Section 3; см. также: Blackstone’s Commentaries. Vol. I. P.255; a также: The Amarone (1940). P.40; (1940) 1 Ail

Ü.R., 239// Цит. rio: P.M. North. Ibid.

1 Buckley. B.Y.B.I.L.. L.. 1965-1966, N 41 P.321; Hardy. Modern Diplomatic Law. L.. 1966. P.52-68, Samueles. Modern Law Review. 1964, N 27. P.52-68. // Цит. no: P.M. North. Ibid.

4 См. также: Закон о государственном иммунитете (State Immunity Act) 1978 г., ст.ст. 16(1), 20.

5 Empson v. Smith (1966), Q.B., 426 (1965) 2 All E.R., 881// Цит. no: P.M. North. Ibid.

6 Любые сомнения по поводу того, пользуется ли той или иной конкретной привилегией (иммунитетом) какое-

либо лицо, окончательно разрешаются на основании сертификата Министерства иностранных дел; См.,: R. v. Govenor of Pentoville Prison, Ex parte Teja (1971) 2 Q.В., 274// Цит. по: P.M.North. Op. cit., P.l 12.

7 Agbor v. Metropolitan Police Commissioner (1969) 2 All E.R., 707; Baron Penedo v. Johnson (1873), 29 L.T., 452; Omerri v. Uganda High Commission (1973) 8 I.T.R., 14// Цит. по: P.M. North. Ibid.

* Dickinson v. Del Solar (1930) 1 К В., 376, 380// Цит. по: P.M. North. Ibid.

распространяется только на официальные действии, совершаемые им при исполнении своих обязанностей.

Для целей признания и принудительного исполнения иностранных судебных решений в порядке нового судопроизводства в соответствии с общим правом Англии важное значение имеют исключения из принципа иммунитета от гражданской юрисдикции дипломатических агентов. Кредитору по иностранному судебному или арбитражному решению,1 который хочет добиться его принудительного исполнения на территории Соединенного Королевства путем предъявления нового иска, следует помнить о том, что в порядке исключения из принципа иммунитета от гражданской юрисдикции к дипломатическому агенту могут быть предъявлены лишь только три вида исков, предусмотренных ст. 31(1) Закона 1964 г., а именно:

а) вещные иски, относящиеся к частному недвижимому имуществу, находящемуся в Англии, если только он не владеет им от имени аккредитующего государства для целей представительства;

б) иски, касающиеся наследования, в отношении которых дипломатический агент выступает в качестве исполнителя завещания, попечителя над наследственным имуществом, наследника или отказополучателя (legatee) как частное лицо;

в) иски, относящиеся к любой профессиональной или коммерческой деятельности, осуществляемой дипломатическим агентом в Соединенном Королевстве за пределами его официальных функций.2

Тот факт, что дипломатический агент аккредитованный в Англии уже был ответчиком в иностранном (например, французском) суде и решение полностью соответствует нормам иностранного государства не имеет никакого значения в тех случаях когда исполнительное производство предстоит на территории страны пребывания. Если в иностранном государстве дозволены иные исковые требования в отношении дипломатических агентов и они удовлетворяются в суде этого государства, то исполнить такое решение на территории Англии, где должник также обладает иммунитетом, невозможно. Для российских субъектов права, оказавшихся в подобной ситуации, остается единственная возможность исполнения решения - на территории других государств (тех, где должник не обладает дипломатическим иммунитетом). Если же должник не обладает иммунитетом в Англии, то признание и исполнение решения осуществляется на общих основаниях.

В п. 3 статьи 31 Закона специально оговаривается, что никакие исполнительные меры не могут быть приняты в отношении дипломатического агента, за исключением тех случаев, когда против него вынесено решение по иску, относящемуся к недвижимому имуществу, наследованию или любой частной коммерческой сделке. При этом любые исполнительные меры принудительного характера в упомянутых случаях могут применяться только при условии неприкосновенности его личности и резиденции.3

2) Члены административно-технического персонала. По смыслу ст. 1 Закона 1964 г., категория включает в себя таких лиц, как клерки, машинистки, архивисты, радисты, телеграфисты.

Все эти лица, а также члены их семей, не являющиеся гражданами Соединенного Королевства и колоний и не проживающие постоянно на территории Великобритании, освобождаются от гражданской юрисдикции английских судов, но только в отношении действий, совершенных ими в рамках служебных обязанностей. В остальном же исполнительное производство в отношении упомянутых лиц осуществляется на общих основаниях.

1 Возможность исполнения иностранного арбитражного решения в порядке нового судопроизводства предусмотрена ст. 104 Закона об арбитраже (Arbitration Act) 1996 г. которая предусматривает, что «ничто в законе 1996 г. не умаляет права стороны принудительно исполнить или ссылаться на арбитражное решение в соответствии с общим правом». Вероятнее всего, это будет более длительная и дорогостоящая процедура. Гораздо предпочтительным является регистрационный порядок исполнения предусмотренный ст.ст. 101-103 упомянутого закона

2 Некоторые сложности применения последнего пункта обусловлены тем, что его положения противоречат ст. 42 Конвенции, которая запрещает дипломатическим агентам заниматься коммерческой деятельностью. См.: Блищенко И.П. Дипломатическое право. М., 1990. С. 84.

3 См.: Блищенко И.П. Указ. соч., С. 84.

обязанности по обслуживанию представительства», то есть такие лица, как управляющие, повара, горничные и шоферы.1

Эти лица вообще не пользуется иммунитетом, если они являются гражданами Соединенного Королевства и колоний или же если они постоянно проживают на территории Соединенного Королевства. В обратном случае они пользуются иммунитетом от гражданской юрисдикции английских судов, однако этот иммунитет распространяется лишь только в отношении действий, совершенных ими в ходе исполнения своих служебных обязанностей.

Привилегии и иммунитеты, которыми пользуется какое-либо из перечисленных лиц обычно прекращаются в тот момент, когда оно покидает территориальные пределы Соединенного Королевства, или же по истечении «разумного срока» для того, чтобы их покинуть, при условии, что его функции закончились.2 При этом, ст. 39 (2) Закона 1964 г. предусматривает, что иммунитет продолжает действовать в отношении действий, совершенных таким лицом при исполнении своих функций в качестве сотрудника представительства. Однако такое лицо уже не пользуется иммунитетом в отношении действий, совершенных им в качестве частного лица.3

В тех случаях, когда дипломатический иммунитет возникает после начала судопроизводства (также тогда, когда оно возбуждено кредитором по иностранному судебному или арбитражном)" решению в целях его принудительного исполнения на территории Соединенного Королевства), то факт его возникновения влечет за собой приостановление производства до момента возможного прекращения дипломатического иммунитета.4 Если должником по решению иностранного (например, российского) суда является лицо, которое аккредитовано и обладает дипломатическим иммунитетом на территории иностранного государства (например, Франции), но имеет домицилий или какое-либо имущество на территории Англии, то в ходе английского судопроизводства никаких проблем связанных с иммунитетом не возникает, и исполнительное производство осуществляется в обычном порядке.

Кроме всех упомянутых исключений из принципа дипломатического иммунитета, для кредитора по иностранному судебному или арбитражному решению существует еще одна, хотя и менее вероятная возможность его принудительного исполнения на территории Соединенного Королевства, когда речь идет об отказе от иммунитета. Возможность отказа от иммунитета предусмотрена в ст.32 (1, 2, 3) Закона 1964 г., где сказано, что аккредитующее государство может отказаться от иммунитета и указывается, что отказ со стороны главы представительства рассматривается как отказ со стороны государства. Поскольку иммунитет - это привилегия аккредитующего государства, а не конкретного дипломата, то для отказа от него требуется согласие аккредитующего государства, в тех случаях, когда речь идет о производстве по делу против дипломата более низкого ранга.5 Признанный за государствами иммунитет от принудительного исполнения распространяется и на дипломатических агентов. При этом, п. 4 ст. 32 Конвенции предусматривает, что отказ от иммунитета от юрисдикции не означает отказа от иммунитета от исполнения решения.

Российским гражданам, предпринимателям и организациям заинтересованным в исполнении иностранного судебного решения в порядке нового судопроизводства, вынесенного против иностранного консула или консульского сотрудника (аккредитованного на территории Англии), следует помнить о том, что в отношении этих лиц действует консульский иммунитет, который по объему меньше дипломатического иммунитета. Консульский иммунитет регулируется Законом о консульских сношениях (Consular Relations Act) 1968 г., вводящим в действие на территории Соединенного Королевства Венскую конвенцию о консульских сношениях (Vienna Convention on Consular Relations) 1963 г.6

В гражданских и торговых делах консульские сотрудники, включая консула, не подлежат юрисдикции английских судов в отношении действий, совершенных ими при исполнении консульских функций. Двухсторонняя консульская конвенция России и Великобритании 1966 г.

1 Diplomatic Privileges Act 1964, Sched. I, Art. 37 (2).

2 Shaw v. Shaw (1979), 123 Sol. Jo., 142// Цит. no: P.M. North. Op. cit., P. 113.

1 Zoemsch v. Waldock (1964) 2 All E.R., 256, 265, 266; (1964) 1 Wales Law Review, 675, 695// Цит. no: P.M. North. Op. cit., P. 114.

4 Chzosh v. D"Rozario (1963) 1 Q.B., 106; (1962), 2 All E.R., 640//Цит. no: P.M. North. Ibid.

5 R.v. Madan (1961) 2 Q.B.I.; (1961) 1 All E.R., 640// Цит. no: Цит. no: P.M. North. Op. cit. P.l 16.

6 Woodliffe. M.L.R., 1969, N 32. P.59И P.M. North. Ibid.

предоставляя должностным лицам и сотрудникам консульства иммунитет от юрисдикции содержит ссылку на ст. 31 Венской конвенции о дипломатических сношениях (п. 1 а, в. с. и п. 3 ст. 1), подчеркивая, что личность консульского должностного лица и сотрудника консульства неприкосновенна (п. 1 ст. 17). Однако, иммунитет не действует в случае иска, вытекающего из договора, заключенного консульским должностным лицом или служащим, но которому такое лицо в определенно выраженной форме или косвенно не приняло на себя обязательств в качестве агента представляемого государства (мандатария), и кроме как в случае иска третьей стороны за вред, причиненный несчастным случаем в Соединенном Королевстве, вызванным дорожным транспортным средством, судном или самолетом. Причем в законе не проводится различия в зависимости от того принадлежит или нет транспортное средство консулу как частному лицу; произошла авария в связи с исполнением консульских функций или нет.

Аккредитующее государство может отказаться от консульского иммунитета. В части 1 и 2 ст. 45 Конвенции закреплено, что отказ государства должен быть ясно выражен и сообщен государству пребывания в письменной форме. В этом случае консульский сотрудник будет полностью подсуден юрисдикции английских судов, что, в свою очередь, откроет возможности для подачи иска и признания и исполнения иностранного судебного или арбитражного решения на территории Соединенного Королевства в порядке нового судопроизводства, предусматриваемом общим правом. Однако, при этом следует помнить о том, что отказ от иммунитета от юрисдикции не означает отказа от иммунитета от исполнения решения (ч. 4 ст. 45 Конвенции). Двухсторонняя консульская конвенция России и Великобритании 1966 г. закрепляет аналогичное правило. Поэтому российским юридическим и физическим лицам, заинтересованным в исполнительном производстве на территории Англии против лиц, обладающих там иммунитетом, потребуется также письменный и ясно выраженный отказ от иммунитета от исполнения решения.

THE PERSONS WHO HAVE IMMUNITY FROM THE JURISDICTION OF ENGLISH COURTS AND THE ENFORCEMENT PROCERURE IN CIVIL AND COMMERCIAL CASES

V.V. Shcherbakov

The Department of Civil and Labour Law Russian University of Peoples ’ Friendship Mik.luho-Mak.laya str., 6, 117198, Moscow, Russia

The article is devoted to the statutory and common law rules of English law providing the immunity of states, sovereigns, heads of states, diplomatic and consular officers from the national court’s jurisdiction and the enforcement procedure in civil and commercial matters. The conclusion that the absolute immunity doctrine is contrary to the national interests of the Russian Federation is made. The practical recommendations to the native country persons who are interested in filing a claim in English court or the recognition and enforcement of a foreign or domestic judgment against those persons who have immunity in the state of England are given.

Национальное законодательство разных государств воплощает различные подходы к институту иммунитета иностранного государства, причем наблюдается тенденция рассматривать государство как обычного участника коммерческой деятельности, не связанного публично-властными функциями суверена, т. е. в основу национального законодательства по данному вопросу закладывается концепция функционального государственного иммунитета.

Наиболее рельефно концепция функционального иммунитета иностранного государства отражена в Законе США «Об иммунитете иностранных государств» 1976 г. и в Законе Великобритании «О государственном иммунитете» 1978 г. Согласно Закону США 1976 г. иностранное государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции в судах США в любом деле, в котором иск основан на коммерческой деятельности, осуществляемой в США иностранным государством, или на действии, совершенном в США в связи с коммерческой деятельностью иностранного государства, осуществляемой в любом месте, или на действии, совершенном вне территории США в связи с коммерческой деятельностью иностранного государства в любом месте и влекущем прямые последствия в США (п. 2А ст. 1605). По любому требованию о предоставлении средства судебной защиты, в отношении которого иностранное государство не обладает иммунитетом, оно несет ответственность в такой же форме и степени, как и частное лицо в сходных обстоятельствах (ст. 1606) 1

В соответствии с Законом Великобритании 1978 г. государство не пользуется иммунитетом от судебного разбирательства, касающегося заключенной государством коммерческой сделки или обязательства, которое на основании договора подлежит исполнению в целом или в части на территории Великобритании (п. 1 ст. 3). Под коммерческой сделкой закон понимает любую сделку (коммерческого, промышленного, финансового или другого подобного характера), в которой государство участвует или связано с ней иным образом, нежели осуществлением суверенной власти (п. 3 ст. 3). Закон специально оговаривает, что к числу коммерческих сделок относятся займы, другие финансовые сделки и любые другие финансовые обязательства. Вместе с тем следует подчеркнуть, что даже при участии государства в отношениях частноправового характера его статус не приравнивается к статусу юридического лица в том смысле, что оно не рассматривается как юридическое лицо особого рода. В этом заключается особенность правового положения государства как субъекта МЧП по сравнению с правовым положением ММПО 1

Наряду с нормами национального законодательства институт иммунитета иностранного государства регулируется в международных договорах. Старейшим из них является Европейская конвенция 1972 г. об иммунитете государств, разработанная в рамках Совета Европы. Основные положения конвенции сводятся к следующему.

Договаривающееся государство, выступающее в качестве истца или третьего лица в судебном разбирательстве в суде другого Договаривающегося государства, признает в отношении предпринятого судебного разбирательства юрисдикцию судов этого государства. Такое Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в судах другого Договаривающегося государства в отношении встречного иска:

* в тех случаях, когда этот встречный иск вытекает из юридической взаимосвязи или из фактов, на которых основывается основной иск;

* в тех случаях, когда это государство, если против него было предпринято отдельное судебное разбирательство в судах другого государства, не смогло в соответствии с положениями конвенции сослаться на иммунитет.

Договаривающееся государство, выдвигающее в суде другого Договаривающегося государства встречный иск, признает юрисдикцию судов этого государства как в отношении основного иска, так и в отношении встречного иска. Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если оно взяло на себя обязательство признавать юрисдикцию этого суда в соответствии:

* с международным соглашением;

* ясно выраженным положением, содержащимся в договоренности, составленной в письменной форме;

* ясно выраженным согласием, данным после возникновения спора ст. 1, ст. 2 Европейская конвенция об иммунитете государства от 16.05.1972 года.

Договаривающееся государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если оно ссылается на иммунитет от юрисдикции после принятия решения по существу вопроса. Тем не менее, если оно устанавливает, что факты, на которых оно основывает иммунитет, могли стать ему известны лишь позднее, оно может ссылаться на иммунитет в том случае, если приведет эти факты какможно скорее.

Договаривающееся государство не рассматривается как отказавшееся от иммунитета в том случае, когда оно выступает в суде другого Договаривающегося государства для того, чтобы сослаться на этот иммунитет.

Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если судебное разбирательство связано с обязательством государства, которое в силу имеющегося соглашения должно быть осуществлено на территории государства, где происходит судебное разбирательство. Данное правило не применяется в том случае, когда:

* речь идет о соглашении, которое было заключено между государствами;

* стороны в соглашении договорились об ином;

* государство является стороной в соглашении, заключенном на его территории, и обязательство государства регулируется его административным правом ст. 4 Европейская конвенция об иммунитете государства от 16.05.1972 года.

Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого Договаривающегося государства, если:

1) судебное разбирательство связано с трудовым соглашением, заключенным между государством и физическим лицом, и работа подлежит исполнению на территории государства, где происходит судебное разбирательство. Данное правило не применяется в том случае, когда:

* физическое лицо в момент возбуждения иска имеет гражданство государства-работодателя;

* в момент заключения соглашения оно не имело гражданства государства, где происходит судебное разбирательство, а также не имело обычного места пребывания на территории этого государства;

* стороны в соглашении в письменной форме договорились об ином, за исключением тех случаев, когда в соответствии с законами государства, где происходит судебное разбирательство, только суды этого государства компетентны рассматривать данный вопрос (ст. 5 Европейской конвенции об иммунитете государства от 16.05.1972 года);

2) Договаривающееся государство участвует с одним или несколькими частными лицами в обществе, ассоциации или юридическом лице, имеющем свое реальное или официальное место нахождения или свое главное учреждение на территории государства, где происходит судебное разбирательство, и судебное разбирательство связано с отношениями между государством, с одной стороны, и организацией или одним из ее участников - с другой, которые вытекают из этого участия (ст. 6);

3) Договаривающееся государство имеет на территории государства, где происходит судебное разбирательство, бюро, агентство либо другое учреждение, через которые оно осуществляет тем же образом, что и частное лицо, промышленную, коммерческую или финансовую деятельность, и судебное разбирательство касается этой деятельности бюро, агентства или учреждения ст. 7 Европейская конвенция об иммунитете государства от 16.05.1972 года;

4) судебное разбирательство касается:

* патента на изобретение, чертежа или промышленной модели, производственного или товарного знака, фирменного наименования или другого аналогичного права, в отношении которого в государстве, где происходит судебное разбирательство, была представлена или зарегистрирована заявка или которое охраняется иным образом и в отношении которого государство является заявителем или владельцем;

* несоблюдения государством в государстве, где происходит судебное разбирательство, упомянутого права, которое в нем охраняется и принадлежит третьему лицу;

* несоблюдения государством в государстве, где происходит судебное разбирательство, авторского права, которое в нем охраняется и принадлежит третьему лицу;

* права использования названия фирмы в государстве, где происходит судебное разбирательство (ст. 8);

5) судебное разбирательство касается:

* права государства на недвижимость, на владение или на пользование такой недвижимостью государством;

* возлагаемого на него обязательства либо как на владельца права на недвижимость, либо как на владельца или пользователя этой недвижимостью, если недвижимость находится на территории государства, где происходит судебное разбирательство;

6) судебное разбирательство касается права на имущество, движимое или недвижимое, зависящее от права наследования или дарения, либо на бесхозное имущество (ст. 9-10);

7) судебное разбирательство касается возмещения за телесное повреждение или материальный ущерб, вызванные фактом, имевшим место на территории государства, где происходит судебное разбирательство, и лицо, причинившее ущерб, находилось там в тот момент, когда этот факт имел место.

В заключении следует отметить то, что нормы конвенции базируются на концепции функционального (ограниченного) иммунитета, что отражает общую тенденцию развития правового регулирования практики по данному вопросу.

Таким образом, Европейская Конвенция 1972 г. закрепляет юрисдикционный иммунитет иностранных государств и их собственности.

Иммунитет государства и его собственности - один из старейших институтов как внутреннего, так и международного права. Порожден он был необходимостью поддержания официальных отношений между государствами. Они были бы невозможны, если бы представители иностранного государства, его руководители и дипломатические представители были подчинены власти государства пребывания. Независимость государств друг от друга выражена в формуле: «Равный над равным не имеет власти» (par in parem imperium non habet).

В XIX в. судебная практика и доктрина признали, что иммунитет государства является общепризнанной нормой международного права, порожденной объективной потребностью взаимодействия государств на территории друг друга. Поскольку в то время отношения между государствами носили только официальный характер, то иммунитет был абсолютным. Никаких исключений из иммунитета представителей государства и его собственности не допускалось. В результате вступающие с ними в коммерческие отношения иностранные физические и юридические лица оказались лишенными судебной защиты своих прав. Ситуация с иммунитетом обострялась в течение всего XX в. с возникновением целого ряда социалистических стран после второй мировой войны и с распадом колониальной системы.

В результате к середине XX века институт иммунитета государства превратился в одну из наиболее спорных проблем международного (публичного) и международного частного права. Но ни доктрина разных государств, ни судебная практика не смогли создать общих подходов к решению этой проблемы. Дело осложнялось и тем, что сложная правовая проблема получила социально-политическую окраску. В результате возникла настоятельная необходимость урегулировать вопрос на международном уровне. Первая попытка была сделана принятием Брюссельской конвенции для унификации некоторых правил относительно иммунитета государственных судов от 10 апреля 1926 г. (дополнена Протоколом от 24 мая 1934 г.).

Во второй половине XX в. степень участия государства в гражданских отношениях резко возросла, что послужило причиной появления в доктрине теорий «служебного» иммунитета, «торгующего» государства, государства-коммерсанта и доктрины функционального (ограниченного) иммунитета. Все эти теории направлены на ограничение иммунитета иностранного государства.

Первым договором, рассматривающим проблему иммунитета в целом, явилась Европейская конвенция об иммунитете государств и дополнительный протокол к ней, принятые Советом Европы в 1972г.

В 1977 г. вопрос об иммунитете был включен в программу работы Комиссии международного права с целью подготовки проекта международной конвенции. Проект статей «Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности» был подготовлен Комиссией и в 1991 г. передан Генеральной Ассамблее ООН. Из-за разногласий между государствами по ряду статей проекта, он пока не принят.

И Брюссельская конвенция, и Европейская конвенция, и проект статей Комиссии международного права по-разному определяют объем иммунитета, условия его пользования, но все подтверждают право государства на иммунитет от иностранной юрисдикции в качестве общепризнанного начала как международного (публичного), так и международного частного права.

Конституционные суды многих европейских государств (Австрии, Бельгии, Греции, Италии, ФРГ, Швейцарии) в 60-х годах XX в. приняли решения об ограничении иммунитета государства, выступающего в качестве участника международных гражданских правоотношений. Эти решения основаны на доктрине функционального иммунитета.

Во многих западных странах существует довольно обширное законодательство, регулирующее иммунитеты государства: Закон США об иммунитете иностранных государств 1976 г., Акт Великобритании о государственном иммунитете 1978 г., Акт Сингапура об иммунитете иностранного государства 1979 г., Акт ЮАР об иммунитете иностранного государства 1981 г.. Акт Канады, предоставляющий иммунитет государству в канадских судах, 1982 г., Акт Австралии об иммунитете иностранного государства 1984 г., законы об иммунитете иностранного государства Пакистана и Аргентины 1995 г. Все эти законы основаны на доктрине функционального иммунитета государства. Судебная практика перечисленных государств делит акты государства на публичные и частные, коммерческие и некоммерческие. Все принятые законы об иммунитетах не имеют обратной силы.

Теория абсолютного иммунитета. Данная теория является исторически первой, отражающей суть иммунитета наиболее полно и безусловно. Отечественное законодательство и международная практика нашего государства традиционно исходили из признания абсолютного иммунитета государства.

Абсолютный иммунитет означает право государства пользоваться иммунитетом в полном объеме, всеми его элементами; он распространяется на любую деятельность государства и любую его собственность. Единственное ограничение иммунитета государства возможно было только при условии прямо выраженного его согласия.

В советском государстве и в других социалистических странах, в которых государственная собственность являлась основой экономики, иммунитет всегда понимался как абсолютный, что помогало изъять свою внешнеэкономическую деятельность из-под юрисдикции иностранных судов. Абсолютный иммунитет был законодательно закреплен в советском праве. Однако в законодательстве иммунитет понимался не как изъятие из-под действия закона вообще, а как изъятие из правоприменительной деятельности государства. Об этом свидетельствует и тот факт, что положение об иммунитете было зафиксировано в Основах гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст. 61) и дословно воспроизведено в ГПК РСФСР (ч. 1 ст. 435); «Предъявление иска к иностранному государству, обеспечение иска и обращение взыскания на имущество иностранного государства, находящегося в СССР, могут быть допущены лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства».

По мере расширения функций государства внутри страны и в международных отношениях оно стало все шире выступать в качестве субъекта частноправовой деятельности и абсолютный иммунитет становился ощутимым препятствием в развитии мирохозяйственных связей, так как контрагенты государства по сути лишались прав на судебную защиту своих имущественных прав. В связи с этим в доктрине и в судебной практике появляется идея необходимости ограничения иммунитета государства.

В целом, современные правоведы считают, абсолютный иммунитет не только препятствует развитию коммерческих связей с участием государства, но и часто практически нереализуем. Государство на территории иностранного государства может рассчитывать только на такой объем иммунитета, на который принимающее государство готово отказаться от своей юрисдикции. Соответственно государства, исходящие из абсолютного иммунитета, защищают дополнительно свои права либо условием взаимности, либо возможностью применения реторсий.

Теории функционального и ограниченного иммунитетов. Основным постулатом этих теорий служит тезис о чрезвычайном характере функции государства заниматься частноправовой деятельностью, которая выходит за рамки того, что обычно свойственно государству как таковому. В совокупности и в противопоставление теории абсолютного иммунитета данные концепции в литературе иногда характеризуются как доктрины ограниченного иммунитета. Данные теории исходят из разграничения выступления государства в качестве публично-правового субъекта и лица, осуществляющего частноправовые действия, сходные с тем, что может совершить любое иное лицо в гражданском обороте, -- действия jure imperii и jure gestionis. В то же время провести подобное разграничение достаточно затруднительно вследствие отсутствия необходимого критерия.

Функциональный вид иммунитета основан на принципиальном разграничении функций государства на два вида: публично-правовую и частноправовую. Если государство действует как суверен, совершает акт властвования (acta imperii), выступает как носитель суверенной власти (de jure imperii), то оно всегда пользуется иммунитетом, в том числе и в частноправовой сфере. Если государство выступает в качестве частного лица (acta gestionis) занимается коммерческой деятельностью (de jure gestionis), то тогда государство иммунитетом не обладает.

Впервые этот вид иммунитета был сформулирован в самом общем виде в решениях суда Бельгии (1857 г.) и суда Италии (1883 г.). Активно он разрабатывался в доктрине международного права после возникновения советского государства. Тем не менее, функциональный иммунитет утверждался в судебной практике разных стран с большим трудом. Быстрее этот процесс шел в европейских странах.

Функциональный иммунитет в том виде, в каком он сформулирован в судебной практике, в международно-правовой доктрине, а затем и в ряде национальных законов обладает целым рядом существенных недостатков, которые не позволили ему стать общепризнанной альтернативой абсолютному иммунитету.

Прежде всего, ни доктрина, ни судебная практика, ни законы не установили какие-либо объективные критерии, с помощью которых можно было бы определенно или хотя бы с существенной долей определенности разграничить деятельность государства как суверена или как частного лица. Чаще всего называется характер (природа) операции или ее цель. В результате одна и та же совокупность фактов истолковывается судами даже одного государства по-разному: одна и та же деятельность рассматривается как коммерческая, при которой государство не может претендовать на иммунитет, или некоммерческая с признанием иммунитета. Это положение было констатировано в одном из докладов, заслушанных в Комиссии международного права.

Показательно, что Комиссия международного права на своей пятьдесят первой сессии, состоявшейся в 1999 г., вновь вернулась по требованию Генеральной Ассамблеи ООН к вопросу о коммерческом характере сделки. Генеральная Ассамблея запросила разработать критерии для определения коммерческого характера контракта или сделки. Комиссия, рассмотрев все использующиеся в практике критерии (характер, цель, мотив и пр.), вынуждена была констатировать о недостаточности любого из них и невозможности их использования и предложила Генеральной Ассамблее обратиться к термину «коммерческие контракты или сделки» без каких-либо разъяснений.

Правда, существует мнение, нашедшее отражение и в иностранных судебных решениях, что тот факт, что нелегко провести различие между суверенной и несуверенной государственной деятельностью, не должен служить основанием для отказа от такого разграничения; в международном праве известны и другие сходные проблемы. Суд должен принимать во внимание все обстоятельства для того, чтобы решить в какой сфере совершено действие: в частноправовой или в суверенной деятельности.

В силу отмеченных обстоятельств функциональный иммунитет, получив широкое распространение во второй половине XX в., не стал общепризнанным.

Ограниченный иммунитет. В отличие от функционального, ограниченный иммунитет не использует никаких формальных критериев, а формулирует перечень конкретных случаев, когда государство не пользуется иммунитетом. Эти случаи могут быть сформулированы самими государствами, как на двусторонней, так и на многосторонней основе, в том числе универсальной. Ограниченный иммунитет-явление «рукотворное»; в отличие от функционального, который складывался в судебной практике, ограниченный иммунитет может быть создан только основными акторами международных хозяйственных связей - государствами. Доктрина, судебная практика может при этом играть лишь вспомогательную роль.

Идея и основа ограниченного иммунитета заключается в том, что иммунитет - это право государства, вытекающее из его суверенитета, на неприменение к нему иностранной юрисдикции, от которого государство может отказаться как целиком, так и в любой его части. Поэтому задача заключается лишь в создании наиболее точных формулировок тех случаев, тех обстоятельств, при наличии которых государство не будет пользоваться иммунитетом.

Удачным опытом создания правовых основ ограниченного иммунитета на многосторонней основе (региональной) можно считать Европейскую конвенцию 1972 г., заключенную странами-участницами Совета Европы (так как Россия является членом Совета Европы, она вправе присоединиться к Конвенции). Конвенция закрепляет общий принцип иммунитета государства от иностранной юрисдикции (ст. 15), а затем формулирует (ст. 1-14) детализированные исключения из этого принципа.

Подводя итоги, можно констатировать, что международно-правовое решение вопросов о положении государства в частноправовых отношениях не достигло значительных результатов. Европейская конвенция является наиболее удачным опытом, но и она не получила большого распространения даже в Европе. Что касается, национального права, то оно в принципе не способно решить комплекс проблем, связанных с иммунитетом государства. Иммунитет, как говорилось выше, представляет собой две взаимосвязанные стороны: с одной стороны, - это право государства на неприменение к нему иностранной юрисдикции, а с другой - это отказ государства от своей юрисдикции в отношении иностранного государства. Проблема иммунитета может быть решена тогда, когда ожидания одного государства совпадут с реальностью на территории другого государства. Достижение этого возможно, как минимум, на двустороннем уровне, то есть на основе межгосударственного соглашения. Национальные законы, предусматривающие ограничение иммунитета иностранного государства, прямо нарушают его суверенитет и международно-правовой принцип суверенного равенства. С точки зрения международного права национальным законом государство вправе лишь ограничить свой собственный иммунитет, но не может покушаться на иммунитет иностранного государства.