Пугачев — предводитель народного восстания. Пугачев — предводитель народного восстания (по повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка»)

Сочинение по повести А. С. Пушкина "Капитанская дочка". История России полна воспоминаний о народные волнения, иногда глухих и малоизвестных, иногда — кровавых и оглушительных. Одним из наиболее известных таких событий является восстание Емельяна Пугачева. Александр Сергеевич Пушкин серьезно интересовался российской историей. Среди его исторических работ наиболее известна "История Петра" и материалы о пугачевщину. Удивительно, что сухие и точные отчеты хроникеров стали основой для создания богатого исторического полотна — знаменитой повести "Капитанская дочка". Пушкина чрезвычайно занимала личность Емельяна Пугачева, возглавило народное восстание во второй половине XVIII века.

Емельян Пугачев — донской казак, ветеран двух войн — семилетний и русско-турецкой 1768-1774 годов. Он дослужился до звания хорунжего, то есть до первого офицерского чина в казачьих войсках русской армии. Вместо того чтобы продолжать военную карьеру, он стал предводителем крестьянской войны и погиб на эшафоте.

Пушкин показывает Пугачева с разных сторон: он то вожатый, которому добрый Гринев дарит заячий тулупчик, то самозванец, выдающий себя за императора Петра III, то преступник, посаженный в железную клетку. Однако из этих разрозненных картин автор составляет образ предводителя народного восстания, человека неистового темперамента и сильной воли, раздирающий внутренними противоречиями. Обращая на себя внимание жестокость Пугачева, склонен скорее казнить, чем миловать. Общеизвестны факты дикого разнузданного террора, установленного Пугачевым в захваченных городах. Вероятно, с самого начала восстания лжеимператор прекрасно понимал, что его авантюра обречена на провал. "Узкая моя улица" , — говорит Пугачев Гринину. Предчувствия не обманули предводителя — он был выдан его же соратниками. Пугачев у Пушкина живет по легенде о орла и ворона, т.е. выбирает кровавый путь. Кто же он — предводитель народного восстания, прославленный многочисленными историческими исследованиями советской эпохи, или государственный преступник Емелька, преданный публичной казни на Болотной площади? Вероятнее, второе, хотя Пушкин не дает собственной окончательной оценки этой исторической личности. Дело в том, что эпоха правления Екатерины II вошла в историю России как вполне благополучный эпизод. Восстание, точнее бунт Емельяна Пугачева, лишенный существенных объективных причин, был заранее обречен.

Все вожди народных восстаний рано или поздно становились фигурами легендарными. Об их народ слагал песни. Однако Пушкин — единственный, кто попытался дать настоящий портрет страшного и одновременно милостивого Емельяна Пугачева.

Гневные бичевания Пушкиным презренной великосветской среды вызвали к нему бешеную ненависть со стороны придворных. Вокруг него завязалась гнусная интрига. Рукой заезжего французского эмигранта, бежавшего от Июльской революции 1830 г., ловкого политического дельца Дантеса, «светская чернь» расправилась с поэтом, певцом свободы. Поэт погиб «в расцвете сил, не допев своих пеи не досказав того, что мог бы сказать» Г е р ц е н. А о том, какой кипучей творческой жизнью продолжал до самых последних лет жить Пушкин, какие замечательные замыслы роились в его сознании, красноречиво свидетельствуют его черновые рабочие тетради.

Еще большим «чудом» является в романе образ вождя народного восстания Пугачева. Действительно, Пушкин не пошел ни по пути идеализации, ни тем более по «пошлому» его собственное определение и реакционному пути тенденциозного изничтожения Пугачева, он дал его образ со всей доступной ему «истиной исторической». Несомненно, именно за это проповедник «официальной народности» С. С. Уваров и объявил пушкинский труд «возмутительным сочинением». В «Капитанской дочке» Пушкин также верен «истине исторической». В то же время в силу природы искусства он получает возможность придать образу Пугачева всю яркость и силу истины поэтической. Образ вождя народного восстания предстает в романе во всей его суровой социально-исторической реальности.

Образом Савельича Пушкин наглядно и убедительно опровергал тех современных ему дворян-крепостников, которые заявляли, что крепостные не способны ни на какие благородные чувства и поступки, оправдывая этим свое «право» обращаться с ними, как с рабочим скотом. Образ Савельича задолго до тургеневских «Записок охотника» ярко демонстрирует глубокую несправедливость. Бесчеловечность такого сразу же поняли и оценили читатели-современники. «Савельич чудо! Это лицо самое трагическое, то есть которого больше всего жаль в повести»,- писал Пушкину В. Ф. Одоевский.

К последним годам жизни Пушкина относятся и несколько замыслов драматических произведений. Самым значительным из них является «Сцены из рыцарских времен» 1835; название дано издателями и гораздо уже действительного содержания пьесы - единственное драматическое произведение Пушкина, полностью написанное прозой. В основе «Сцен» - тема гибели старого феодально-рыцарского уклада, перехода от средневековья к новому буржуазному обществу. «Сцены» не закончены. Однако по планам, сохранившимся в рукописях Пушкина, видно, как он намеревался развернуть их далее. Бертольда, который в тщетных поисках философского камня вошел в долги, сажают в тюрьму. Там он продолжает свои опыты и изобретает порох. Дошедший до нас текст заканчивается тем, что Ротенфельд обрекает Франца на вечное заключение в башне замка, заявляя, что он до тех пор не выйдет из нее, «пока стены замка: не подымутся на воздух и не разлетятся». С помощью пороха то, что казалось совершенно немыслимым, стало возможным: Бертольд взрывает замок. Изобретение пороха оказывается решающим и для борьбы восставших крестьян с рыцарями, железные доспехи которых, защищавшие их ранее от дубин и кос восставших, оказываются бессильными перед пулями. Одной из них убит и соперник Франца - Ротенфельд. Пьеса заканчивается изобретением книгопечатания - «новой артиллерии», наносящей не менее страшный удар по средневековью. Все это дает представление об огромном социально-историческом размахе последнего драматургического замысла Пушкина. В основных персонажах пьесы буквально несколькими штрихами даны исключительно четкие и точные художественные зарисовки типических образов эпохи - наглых и надменных насильников-рыцарей, представителя нарождающейся буржуазии, купца тына, революционного «мещанина»-поэта Франца, озлобленных «вассалов»-крестьян, неутомимого искателя и изобретателя, «алхимика» Бертольда. Всем этим объясняется та высокая оценка, которую дал «Сценам» Н. Г. Чернышевский, назвав их «одним из превосходнейших произведений Пушкина» и считая, что они «должны быть в художественном отношении поставлены не ниже «Бориса Годунова», а быть может, и выше». «Сцены из рыцарских времен» лучше всего показывают, какие огромные возможности дальнейшего творческого развития были заключены в Пушкине, какие замечательные произведения могли бы еще быть даны им русской литературе, если бы его не погубила удушающая обстановка николаевской реакции.

Работа над «Капитанской дочкой» была окончательно завершена А. С. Пушкиным 1836 г. На этот день как раз приходилась очередная, притом особенно торжественная - двадцатипятилетняя,- годовщина открытия Царскосельского лицея. По установившейся среди лицеистов первого выпуска традиции - «старинным обычаям лицея» - отметить ее собрались все, кто находился тогда в Петербурге. Пушкин начал читать собравшимся написанные им в связи с этим стихи: «Была пора: наш праздник молодой сиял, шумел и розами венчался». Однако едва поэт, вспоминал один из присутствовавших, начал читать первую строфу, как слезы полились из его глаз и он не мог продолжать чтения: Предчувствие не обмануло Пушкина: это годовщина лицея оказалась для него последней.

Так, в последние годы Пушкиным был задуман и начат «Русский Пелам» - прозаическая параллель к его роману в стихах, грандиозное повествование, в котором должна была быть воспроизведена вся жизнь русского общества конца 10-х - начала 20-х годов, т. е. раннего периода абристского движения. В эту же пору была начата повесть из жизни Древнего Рима - о самоубийстве Петрония, автора знаменитого «Сатирикона»,- лапидарный стиль которой живо напоминает лучшие образцы латинской прозы. По-видимому, к 1835 г. относится одно из замечательнейших прозаических произведений Пушкина - незаконченные «Египетские ночи», в которых он снова ставит столь волновавшую его тему о положении поэта в надменном и равнодушном светском обществе. В это же время Пушкин работает над повестью из жизни немецкой рабочей бедноты - «Мария Шонинг». В этом в высшей степени знаменательном замысле с особенной силой сказывается все нараставшее сочувствие Пушкина страданиям социальных низов.

Характер эпиграфов к «Капитанской дочке» весьма знаменателен. Пушкин любил снабжать свои произведения эпиграфами, но ни в одном из его прежних повествовательных сочинений нет эпиграфа, взятого из фольклора; все эпиграфы заимствованы чаще всего из литературных источников, при некоторых даны ссылки на частные письма, на светскую болтовню; очень много эпиграфов на иностранных языках, в основном на французском. Из эпиграфов, данных к «Капитанской дочке», большая часть заимствована из народного творчества. Это не только придает роману Пушкина народность, но и вполне соответствует его содержанию.

Работа добавлена на сайт bumli.ru: 2015-06-27

История России полна воспоминаний о народных волнениях, иногда глухих и малоизвестных, иногда - кровавых и оглушительных. Одним из наиболее известных таких событий является восстание Емельяна Пугачева.

Александр Сергеевич Пушкин серьезно интересовался русской историей. Среди его исторических работ наиболее известны "История Петра" и материалы о пугачевщине. Удивительно, что сухие и точные отчеты хроникеров стали основой для создания богатого исторического полотна - знаменитой повести "Капитанская дочка". Пушкина необычайно занимала личность Емельяна Пугачева, возглавившего народное восстание во второй половине XVIII века. Емельян Пугачев - донской казак, ветеран двух войн - Семилетней и русско-турецкой 1768-1774 годов. Он дослужился до звания хорунжего, то есть до первого офицерского чина в казачьих войсках русской армии. Вместо того чтобы продолжать военную карьеру, он стал предводителем крестьянской войны и погиб на эшафоте.

Пугачев у Пушкина живет по легенде об орле и вороне, то есть выбирает кровавый путь. Кто же он - предводитель народного восстания, прославленный многочисленными историческими исследованиями советской эпохи, или государственный преступник Емелька, преданный публичной казни на Болотной площади? Вероятнее всего, второе, хотя Пушкин не дает собственной окончательной оценки этой исторической личности.

Дело в том, что эпоха правления Екатерины II вошла в историю России как вполне благополучный эпизод. Восстание, точнее бунт Емельяна Пугачева, лишенный существенных объективных причин, был заранее обречен. Все предводители народных восстаний рано или поздно становились фигурами легендарными. О них народ слагал песни. Однако Пушкин - единственный, кто попытался дать настоящий портрет страшного и одновременно милостивого Емельяна Пугачева.

Вождя народного восстания дан им без всяких прикрас, во всей его суровой - порой весьма жестокой - реальности. В то же время Пушкин замечательно раскрывает в нем и некоторые лучшие черты, некоторые типичные стороны русского национального характера. в изображении Пушкина отличается исключительной «сметливостью» - ясностью ума, вольным и мятежным духом, героическим хладнокровием и удалью, орлиной широтой натуры, Вспомним рассказываемую им Гриневу народную калмыцкую сказку об орле и вороне, смысл которой, не понятый Гриневым, заключается в том, что миг вольной и яркой жизни лучше многих лет прозябания.

Вспомним народную песню - любимую песню Пугачева - «Не шуми, мати зеленая дубровушка», которую он и его товарищи поют хором и которая дышит большим внутренним достоинством, спокойной отвагой, твердой решимостью перед лицом неминуемой смерти. Вспомним его слова, обращенные к тому же Гриневу: «Казнить так казнить, миловать так миловать». Снова повторит это почти теми же словами, характерно добавив: «таков мой обычай», в главе «Сирота». И действительно, Пугачев беспощаден к своим классовым врагам: он казнит офицеров - защитников Белогорской крепости, которые не хотят признавать народной власти; но в то же время он справедлив: заступается за народ, за слабых и обиженных. Пугачев способен к чувству глубокой признательности, обладает замечательной памятью за сделанное ему добро. Вспомним его удивительное великодушие по отношению к ласково обошедшемуся с ним в свое время Гриневу, которому он не только сохраняет , но и устраивает его личное .

Образ Пугачева - лучшее доказательство того, как глубоко сумел величайший русский национальный Пушкин понять и высокохудожественно отразить могучую, щедрую и раздольную натуру руководителя народного восстания. Недаром этот образ во всем основном совпадает с тем, как воспринимал Пугачева сам народ, с тем, как он изображен в дошедших до нас народных песнях, народных преданиях и рассказах.

Замечательно даны Пушкиным и образы ближайших сподвижников Пугачева, в особенности образ предводительствовавшего отрядами восставших уральских рабочих Афанасия Соколова по прозвищу Хлопуша. Ничего «зверского» нет и в рядовых участниках восстания. Вспомним хотя бы о том, как его потащили на виселицу: «Не бось, не бось», повторяли мне губители, может быть и вправду желая меня ободрить».

В отношении Пушкина к народному восстанию, в частности к крестьянской войне XVIII века под предводительством Пугачева, в известной мере проявилась его классовая принадлежность - то, что сам он называл своими дворянскими «предрассудками». Пушкин не поднялся на революционно-демократический уровень, которого достиг в данном случае Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву», прямо призывавший народ к восстанию против его вековых угнетателей.

Но, в противоположность своим персонажам - Гриневым, капитану Миронову и другим,- сам Пушкин проницательно осмыслил исторические причины и социальный антикрепостнический характер восстания под предводительством Пугачева, которое он правильно рассматривал как широкое общенародное движение. «Весь черный народ был за Пугачева… Одно дворянство было открытым образом на стороне правительства»,- писал он в «Замечаниях» к своей «Истории Пугачева» и тут же пояснял, что «выгоды» дворян и восставшего народа «были слишком противуположны». Народный характер восстания под предводительством Пугачева Пушкин неоднократно подчеркивает в своей повести.

В так называемой «пропущенной главе» «Капитанской дочки», которая не была включена в окончательный текст, Пушкин ярко - одним выразительным образом - показывает основной состав участников восстания. встречает на Волге «плывучую виселицу», одну из тех, которые, по приказу царского правительства, пускались по реке для «устрашения» восставшего народа. На ней висят рядом трупы крепостного крестьянина, крепостного же уральского рабочего и «старого чуваша», то есть представителя одной из угнетенных царским самодержавием национальностей. Так неоднократно подсказывает Пушкин читателю и ту мысль, что причиной восстания были тяжесть угнетения, невероятные жестокости и самовластие царских генералов и чиновников. Из всего этого видно, как глубоко смог Пушкин понять ход и развитие исторических событий. Замечательной стороной «Капитанской дочки» является , которым она написана.

Многие современники Пушкина писали излишне усложненным и изукрашенным цветистым слогом, произведения их отличались ненужным многословием, искусственной и ложной «поэтичностью». Пушкин всегда подчеркивал, что язык художественной прозы должен быть «языком мысли». Мыслить следует ясно, точно и наивсзможно более кратко и просто. Так же надо и писать. «Капитанская дочка» является непревзойденным в своем роде, классическим образцом ясной, точной и простой русской речи.

Нужна шпаргалка? Тогда сохрани - » Образ вождя народного восстания Пугачева . Литературные сочинения!

Пугачев - предводитель народного восстания