Особенности юридической природы в правовой практике. Виды гражданско-правовых организационных отношений и договоров

Ахметьянова З.А., доцент кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Института экономики, управления и права (г. Казань), кандидат юридических наук.

Аренда (лат. arrendare - отдавать взаймы) представляет собой основанное на договоре срочное возмездное владение и пользование землей, иными природными ресурсами, предприятиями (объединениями) и другими имущественными комплексами, а также иным имуществом, необходимым арендатору для самостоятельного осуществления хозяйственной или иной деятельности.

Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - ГК РФ) определяет аренду как договор, в силу которого арендодатель обязуется предоставить арендатору имущество за плату во временное владение и пользование или в пользование (ст. 606). Цель такого договора состоит в том, чтобы обеспечить передачу имущества во временное пользование. При этом то, что в п. 1 ст. 606 ГК РФ указывается "не только на временное пользование, но и на владение имуществом, не может изменить цели договора, поскольку далеко не всякий арендатор может быть признан владельцем, пользователем же он является всегда" <*>. Арендатор, как правило, нуждается в имуществе либо временно, либо же не имеет возможности приобрести его в собственность.

<*> Гражданское право: Учебник: В 3 частях. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 150.

По мнению отдельных авторов, аренда с точки зрения закона имеет двоякую природу (так же как и сервитут, ипотека, доверительное управление имуществом). Так, по мнению О. Гутникова, "с одной стороны, аренда стесняет собственника сдаваемого в аренду имущества при осуществлении им своих правомочий и в этом смысле является ограничением (обременением) прав арендодателя, с другой - аренда является правом арендатора, предоставляющим ему возможность пользоваться арендованным имуществом. Таким образом, для арендодателя аренда выступает в качестве обременения, а для арендатора - в качестве права пользования арендованным имуществом" <*>.

<*> Гутников О. Государственная регистрация права аренды // Хозяйство и право. 1999. N 5. С. 117.

Возникающие в силу договора аренды отношения носят прежде всего обязательственный характер, содержание прав и обязанностей сторон в соответствующих договорах регулируется нормами обязательственного права. Но нельзя не учитывать и того, что лицо, которому имущество передано в аренду по соответствующему договору, выступает в отношениях со всеми третьими лицами как законный владелец предоставленного ему имущества, как обладатель вещного права на данное имущество.

Объем полномочий обладателя такого вещного права, разумеется, будет отличаться от объема полномочий собственника имущества, а также обладателя имущества на началах любого иного ограниченного вещного права.

Один и тот же договор (в нашем случае договор аренды) может порождать различного рода правоотношения - как обязательственного, так и вещного характера. К примеру, при аренде определенные правоотношения складываются, во-первых, между арендодателем и арендатором, во-вторых, между арендатором и третьими лицами. В первом случае арендодатель (собственник имущества), предоставив имущество в аренду, сохраняет на него право собственности (то есть имеет место вещное правоотношение), но также в рамках заключенного договора возникает и обязательственное правоотношение, определяющее права и обязанности договорившихся сторон. Во втором случае между арендатором и третьими лицами складывается сложное (вещно-обязательственное) правоотношение: например, арендатор может сдать арендованное имущество в субаренду, выступая в качестве законного владельца данного имущества (вещное право), и приобрести при этом определенные права и обязанности по отношению к субарендатору (обязательственное право).

Таким образом, правоотношения, складывающиеся в силу заключаемого договора аренды, носят как обязательственный (так как возникают в силу соответствующего договора), так и вещный характер. Вещными такие правоотношения являются прежде всего применительно к арендатору, в его отношениях со всеми третьими лицами, с которыми он контактирует, участвуя в имущественном обороте.

В то же время считается, что нельзя отрицать и того, что вещно-правовой характер присутствует и во взаимоотношениях арендатора непосредственно с арендодателем - собственником имущества. По договору аренды арендатор приобретает одновременно с передачей ему имущества собственником правомочия владения, пользования и в какой-то мере распоряжения этим имуществом, причем объем всех названных правомочий в каждом отдельном случае устанавливается как законом, так и непосредственно в самом заключенном между сторонами договоре.

Следует заметить, что в отечественной юридической литературе последних лет отмечается тот факт, что в современном гражданском праве все в большей мере выражается тенденция сближения вещных и обязательственных правоотношений, проявления обязательственно-правовых элементов в вещно-правовых конструкциях <*>. Более того, отдельные авторы приходят к выводу о том, что существует категория так называемых смешанных правоотношений, обладающих вещно-обязательственными чертами <**>. Справедливости ради следует заметить, что отдельные исследователи придерживаются противоположной точки зрения, полагая, что нет оснований для выделения особой группы "вещно-обязательственных" субъективных прав <***>.

<*> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 276 - 277; Ефимова Л.Г. О соотношении вещных и обязательственных прав // Государство и право. 1998. N 10. С. 41.
<**> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 277; Брагинский М.И. К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений. В кн.: Гражданский кодекс России: Проблемы. Теория. Практика / Отв. ред. А.Л. Маковский. М., 1998. С. 114; Ефимова Л.Г. О соотношении вещных и обязательственных прав // Государство и право. 1998. N 10. С. 37 - 44 и др.
<***> См.: Власова А.В. К дискуссии о вещных и обязательственных правах // Правоведение. 2000. N 2. С. 146 - 151.

Отметим, что попытки исследовать причины появления так называемых смешанных вещно-обязательственных правоотношений предпринимались еще исследователями XIX в. Так, К.Д. Кавелин, рассматривая правовую природу последних, писал: "Одна и та же реальная вещь, находясь в обладании одного лица, становится в то же время для множества лиц предметом разнообразного употребления и пользования, иногда более или менее продолжительного, иногда же самого короткого, почти минутного. Когда же реальная вещь находится в обладании одного или нескольких лиц, такое употребление и пользование ею посторонними невозможно без взаимного соглашения тех и других. И вот рядом с правом на вещь возникают обязательства. Предмет их, с одной стороны, пользование вещью, ее употребление, а с другой - какое-нибудь действие. Когда пользование и употребление более или менее продолжительны, из этих обязательств вырабатываются юридические отношения, близко подходящие к имущественным (то есть к вещным. - З.А.); когда же они кратковременны и мимолетны, то почти улетучиваются в обязательства, как бы распускаются в преобладающем личном характере юридических отношений... Из сказанного видно, что многое, сближая права имущественные (то есть вещные. - З.А.) и по обязательствам, создает юридические отношения с двойственным характером, которые составляют переход от одних к другим. Но сверх того деятельное участие человека в произведении реальных предметов и в их обращении в государстве и обществе, а также многочисленные и беспрестанные сношения между собой людей как по производству вещей, так и по их обращению имеют последствием почти беспрестанные переходы имущественных (вещных. - З.А.) прав в обязательства, обязательства в имущественные (вещные. - З.А.) права" <*>. И.А. Покровский также говорил о все большем овеществлении прав, особенно обязательственных прав <**>.

<*> Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству. Опыт систематического обозрения. СПб., 1879. С. 66 - 67.
<**> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 240.

На наш взгляд, следует согласиться с мнением Л.Г. Ефимовой, полагающей, что "правовой режим вещных и обязательственных правоотношений нередко переплетается настолько тесно, что порой трудно однозначно определить, какое перед нами право: вещное с элементами обязательственного или, наоборот, обязательственное с элементами вещного" <*>.

<*> Ефимова Л.Г. О соотношении вещных и обязательственных прав // Государство и право. 1998. N 10. С. 37 - 44.

Сказанное, полагаем, в большей мере характерно для отношений, складывающихся в результате заключения сторонами договора аренды.

Право сдачи имущества в аренду принадлежит его собственнику, или же это может быть лицо, уполномоченное законом или собственником сдавать имущество в аренду (ст. 608 ГК РФ). При этом сдача имущества в аренду является одним из способов реализации арендодателем принадлежащего ему права собственности на соответствующее имущество, а именно - правомочия распоряжения. Что же касается обладателей иных вещных прав, то любое лицо, не являющееся собственником соответствующего имущества, должно иметь специальные полномочия на сдачу этого имущества в аренду. Так, в соответствии со ст. 295 ГК РФ субъект права хозяйственного ведения не вправе сдавать недвижимое имущество в аренду без согласия на то со стороны собственника имущества в лице уполномоченного им органа (в отношении движимого имущества таких ограничений нет); согласно п. 1 ст. 297 ГК РФ казенное предприятие, которому имущество принадлежит на началах оперативного управления, вправе осуществлять распорядительные действия (в том числе сдачу имущества в аренду) в отношении закрепленного за ним недвижимого и движимого имущества только с согласия его собственника. "Дача такого согласия равнозначна наделению указанных субъектов специальным полномочием сдавать имущество в аренду" <*>.

<*> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 153.

Исключение из общего правила до недавнего времени составляли образовательные учреждения, которым в отношении закрепленного за ними имущества предоставлялись более широкие права. Так, названные учреждения могли сдавать в аренду закрепленные за ними объекты собственности, включая земельные участки, с согласия совета данного образовательного учреждения при условии использования полученных от аренды средств на обеспечение и развитие образовательного процесса (п. 11 ст. 39 Закона РФ "Об образовании" <*> и п. 4 ст. 27 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" <**> в прежней редакции). Действующая же редакция вышеназванных статей предусматривает лишь правило о том, что образовательные учреждения вправе выступать в качестве арендатора и (или) арендодателя имущества.

<*> Закон РФ от 10 июля 1992 г. "Об образовании" (в редакции от 13 января 1996 г., с изменениями от 22 августа 2004 г.) // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 30. Ст. 1797; Собрание законодательства РФ. 1996. N 3. Ст. 150; 2004. N 35. Ст. 3607.
<**> Федеральный закон от 22 августа 1996 г. (с изменениями от 22 августа 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1996. N 35. Ст. 4135; 2004. N 35. Ст. 3607.

В соответствии же с Земельным кодексом Российской Федерации <*> (ст. 20) юридические лица (в том числе образовательные учреждения), обладающие земельными участками на праве постоянного (бессрочного) пользования, не вправе распоряжаться этими земельными участками, а значит, и не вправе сдавать их в аренду.

<*> Федеральный закон от 25 октября 2001 г. N 136-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2001. N 44. Ст. 4147.

Вместе с тем в письме Министерства финансов РФ от 27 июня 2003 г. N 19-02-1/21 <*> отмечается, что в соответствии со ст. 41 Земельного кодекса РФ лица, не являющиеся собственниками земельных участков, за исключением обладателей сервитутов, осуществляют права собственников земельных участков, установленные ст. 40 названного Кодекса, которая не содержит исчерпывающий перечень прав собственников земельных участков и предусматривает осуществление ими других прав на использование земельного участка, предусмотренных законодательством. К этим правам относится и право предоставления собственниками земельных участков в аренду, определенное в ст. 22 Земельного кодекса РФ.

<*> Еженедельный бюллетень законодательных и ведомственных актов. 2003. N 36.

Но в этом же письме указывается на необходимость привести положения ст. 27 и 39 вышеназванных законодательных актов в соответствие с нормами Земельного кодекса РФ, что и было сделано в соответствии с Федеральным законом от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" <*>.

<*> Собрание законодательства РФ. 2004. N 35. Ст. 3607.

В качестве объекта аренды выступают различные имущественные комплексы, здания, сооружения и иные непотребляемые вещи, то есть те объекты, которые не теряют своих натуральных свойств в процессе их использования. Могут сдаваться в аренду и земельные участки (ст. 22 Земельного кодекса РФ), а также участки недр и другие обособленные природные объекты (к примеру, участки леса (ст. 22 Лесного кодекса РФ <*>; Положение об аренде участков лесного фонда <**>) или водные объекты (ст. 41 Водного кодекса РФ <***>)).

<*> Федеральный закон от 29 января 1997 г. (с изменениями от 21 декабря 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1997. N 5. Ст. 610; Парламентская газета. 2004. 28 дек.
<**> Утверждено Постановлением Правительства РФ от 24 марта 1998 г. N 345 (с изменениями от 19 июня 2003 г.) // Собрание законодательства РФ. 1998. N 14. Ст. 1585; 2003. N 25. Ст. 2532.
<***> Федеральный закон от 16 ноября 1995 г. (с изменениями от 22 августа 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1995. N 47. Ст. 4472; 2004. N 35. Ст. 3607.

Заметим, что это единственное упоминание об аренде в Водном кодексе РФ, во всех остальных статьях речь идет о договоре пользования водным объектом, который заключается на основании государственной лицензии на водопользование, хотя этот договор и подчинен правилам об аренде (ст. 54).

Для земельных участков и других обособленных природных объектов законом могут быть установлены особенности сдачи их в аренду (п. 2 ст. 607 ГК РФ). "Эти особенности вытекают прежде всего из невозобновляемости многих природных ресурсов, их ограниченности (подчас уникальности), а потому - необходимости специально предусмотреть меры, направленные на их рациональное использование" <*>. Так, в частности, при сдаче в аренду земельных участков арендатор должен соблюдать целевое назначение используемых им земель.

<*> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 154.

Такие же правила законодатель предусмотрел применительно к недрам и животному миру, пользование которыми осуществляется на основании государственной лицензии и соответствующего договора, который арендой законодателем нигде не называется (ст. 11 Закона РФ "О недрах" <*> и ст. 33 Федерального закона "О животном мире" <**>). Впрочем, "и в этих случаях отказаться от использования правил об аренде вряд ли возможно" <***>.

<*> Закон РФ от 21 февраля 1992 г. (в редакции от 3 марта 1995 г., с изменениями от 22 августа 2004 г.) // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 16. Ст. 834; Собрание законодательства РФ. 1995. N 10. Ст. 823; 2004. N 35. Ст. 3607.
<**> Федеральный закон от 24 апреля 1995 г. (с изменениями от 2 ноября 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1995. N 17. Ст. 1462; 2004. N 45. Ст. 4377.
<***> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть третья / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 154.

Необходимо заметить, что если объектом аренды является объект недвижимости, то право аренды такого имущества подлежит государственной регистрации (ст. 26 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" <*>). Если же при этом в аренду сдается земельный участок, участок недр или часть его, то к договору аренды прилагается соответствующий план (чертеж границ), если же в аренду передаются здания, сооружения, помещения в них или части помещений, то к договору прилагаются поэтажные планы здания, сооружения, где обозначаются сдаваемые в аренду помещения с указанием размера арендуемой площади (п. 2, 3 ст. 26 вышеназванного Закона).

<*> Федеральный закон от 21 июля 1997 г. (с изменениями от 2 ноября 2004 г.) // Собрание законодательства РФ. 1997. N 30. Ст. 3594; 2004. N 45. Ст. 4377.

Кроме того, законом могут быть установлены виды имущества, сдача которых в аренду не допускается или же ограничивается (п. 1 ст. 607 ГК РФ), но на сегодняшний день такого закона нет.

Сдача имущества в аренду не влечет за собой передачи права собственности на это имущество. Но продукция, плоды и иные доходы, получаемые арендатором в результате использования арендованного имущества в своей хозяйственной или иной деятельности, являются его собственностью. Собственностью арендатора выступают и различные прибавления к полученному по договору аренды имуществу, как то: его улучшения, первичные взносы и т.д.

Таким образом, в составе арендованного имущества наряду с собственностью арендодателя появляется собственность арендатора, так как арендатору принадлежит право собственности на созданную им продукцию и доходы, полученные от эксплуатации арендованного имущества <*>. В собственность арендатора помимо названного поступают также не входящие в состав арендованного имущества материальные и иные ценности, получаемые и приобретаемые им по любым законным основаниям - по договору купли-продажи, мены и т.д. Кроме того, арендатор, как правило, может требовать возмещения стоимости неотделимых улучшений арендованного имущества, а в отдельных случаях даже тогда, когда на их осуществление не было получено согласие арендодателя.

<*> Однако законом или иным нормативно-правовым актом, а также соглашением сторон может быть установлено и иное правило (ст. 136 ГК РФ), а именно что плоды, продукция и доходы переходят в собственность арендодателя или иного третьего лица.

Таким образом, правомочия арендатора в этой части даже более широкие по сравнению с обладателями таких ограниченных вещных прав, как право хозяйственного ведения и право оперативного управления, поскольку плоды, продукция и доходы от использования имущества, находящегося соответственно в хозяйственном ведении или оперативном управлении, а также имущество, приобретенное унитарным предприятием или учреждением по договору или иным основаниям, поступают в хозяйственное ведение или оперативное управление предприятия или учреждения (п. 2 ст. 299 ГК РФ).

Арендатору по соответствующему договору передаются прежде всего правомочия владения и пользования (полностью или частично). При этом пользоваться арендованным имуществом арендатор обязан в соответствии с условиями договора, а если такие условия в соглашении не определены, то в соответствии с назначением имущества.

Однако вопреки традиционному представлению кроме названных правомочий арендатору передается в определенном объеме и правомочие распоряжения. Так, если до принятия действующего ГК РФ законодатель оговаривал для арендатора лишь возможность поднайма (ст. 287 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г.), то в ныне действующем законодательстве перечень распорядительных возможностей арендатора существенно расширен. Так, с согласия арендодателя допускается поднаем, перенаем, заключение договора ссуды и др. В частности, с согласия арендодателя арендатору предоставлено право осуществлять такие распорядительные действия в отношении арендованного имущества, как: сдавать его в субаренду (поднаем), передавать свои права и обязанности по договору аренды другому лицу (перенаем), предоставлять арендованное имущество в безвозмездное пользование, а также отдавать арендные права в залог и вносить их в качестве вклада в уставный капитал различных хозяйственных обществ и товариществ или паевого взноса в производственный кооператив, если иное не установлено законом (п. 2 ст. 615 ГК РФ). При этом в указанных случаях, за исключением перенайма, ответственным по договору перед собственником имущества остается непосредственно сам арендатор.

У арендатора предприятия как единого имущественного комплекса распорядительные возможности еще шире: по общему правилу он вправе без согласия арендодателя продавать, обменивать, предоставлять во временное пользование либо взаймы материальные ценности, входящие в состав арендованного предприятия, сдавать их в субаренду и передавать свои права и обязанности по договору аренды в отношении таких ценностей другому лицу при условии, что это не влечет уменьшения стоимости предприятия и не нарушает других положений договора аренды предприятия (п. 1 ст. 660 ГК РФ).

Таким образом, правомочия владения и пользования арендованным имуществом составляют неотъемлемую часть договора аренды, а правомочие распоряжения довольно-таки ограничено и определяется исключительно на основе соглашения (договора) с арендодателем - собственником имущества. Арендатор владеет и пользуется предоставленным ему имуществом в соответствии с законом, условиями заключенного договора и назначением имущества. Что же касается распорядительных действий арендатора, то с согласия арендодателя он вправе сдавать арендованное имущество в субаренду, а также передавать свои права и обязанности по договору аренды другим лицам. Кроме того, арендные права могут быть предметом залога, могут в качестве вклада вноситься в уставный (складочный) капитал различных хозяйственных обществ и товариществ и в качестве взноса - в производственный кооператив (если иное не предусмотрено законом).

Обязанности сторон по содержанию арендованного имущества по общему правилу распределяются так, что обязанность производить капитальный ремонт имущества за свой счет лежит на арендодателе имущества, если иное не установлено законом или не предусмотрено заключенным между сторонами договором. Если же арендодатель не производит капитального ремонта в предусмотренные сроки или при неотложной его необходимости, то арендатор вправе либо сам произвести капитальный ремонт имущества и взыскать с арендодателя стоимость такого ремонта (например, зачесть в счет арендной платы), либо потребовать соответственно уменьшить арендную плату за имущество, либо потребовать расторгнуть заключенный договор и взыскать убытки, причиненные ему его неисполнением. Текущий ремонт, обязанности по его осуществлению лежат на арендаторе имущества, который обязан поддерживать имущество в исправном состоянии и нести все расходы по надлежащему содержанию арендованного имущества (если иное не предусмотрено законом или договором).

Статья 87 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. <*> оговаривала, что договором аренды может быть предусмотрено, что арендованное имущество будет им выкуплено в будущем, то есть перейдет в собственность арендатора по истечении срока аренды или до его истечения при условии внесения арендатором всей обозначенной в договоре выкупной цены. Таким образом, такой договор аренды включает в себя некоторые элементы купли-продажи, однако не относится к числу смешанных, ибо "в отличие от купли-продажи при аренде с выкупом право собственности на арендованное имущество не может перейти к арендатору в момент заключения договора" <**>, а только при истечении определенного срока. Если же договором не предусматривалась возможность выкупа арендованного имущества, то она могла быть установлена дополнительным соглашением сторон.

<*> Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 26. Ст. 733.
<**>

ГК РФ в целом также не исключает возможность того, что арендованное имущество может перейти в собственность арендатора при условии внесения им всей выкупной цены без оговорок для государственного, муниципального или иного вида имущества. Однако законом могут быть установлены случаи запрещения выкупа арендованного имущества (п. 3 ст. 624 ГК РФ). Условия о выкупе арендованного имущества при этом могут устанавливаться законом, договором или дополнительным соглашением арендатора с арендодателем.

Праву аренды свойственны такие общие для всех разновидностей вещных прав свойства, как право следования и абсолютный характер защиты. Суть первого состоит в том, что переход права собственности на имущество к другому лицу не является основанием для прекращения других вещных прав на это имущество (то есть право следует за вещью) (п. 3 ст. 216 ГК РФ); второе же свойство заключается в том, что вещные права лица, не являющегося собственником имущества, защищаются от их нарушения любым лицом в предусмотренном законом порядке, в том числе против самого собственника имущества.

Правомочиям арендатора (прежде всего владения и пользования) присущи свойства следования за вещью. Так, в соответствии с п. 1 ст. 617 ГК РФ переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу не является основанием для изменения или расторжения договора аренды, то есть ранее заключенный договор аренды сохраняет свою силу даже при смене арендодателя. При смене же арендатора правомочие пользования сохраняется не всегда (абз. 2 п. 2 ст. 617 ГК РФ), но это не лишает право аренды свойства следования.

Правомочия арендатора обеспечиваются в соответствии с действующим российским законодательством вещно-правовой защитой (ст. 305 ГК РФ) и соответственно в этой части также приравниваются к правам вещного характера.

В то же время отдельные авторы полагают, что вещно-правовую защиту правомочия арендатора получают только тогда, "когда арендатор наряду с правом пользования наделен и правом владения вещью (п. 1 ст. 606)" <*>. Если же арендатору передано лишь правомочие пользования (без владения), то права арендатора, с их точки зрения, вещно-правовой защитой не пользуются.

<*> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 151.

На наш взгляд, это не совсем так.

Любой арендатор вправе требовать возврата арендованного имущества из всякого незаконного владения (ст. 301 ГК РФ), в том числе от добросовестного приобретателя, за исключением предусмотренных законом случаев (ст. 302 ГК РФ). Помимо требования о возврате имущества в натуре арендатор также вправе предъявить иск о возмещении убытков, причиненных ему в результате изъятия имущества. Кроме того, арендатор может требовать от недобросовестного владельца возмещения доходов, которые данный субъект извлек или должен был извлечь от эксплуатации имущества за все время неосновательного владения им. Такого рода требования могут предъявляться ко всем третьим лицам, в том числе и к арендодателю.

Арендатор также имеет право требовать устранения любого нарушения его прав в отношении арендованного имущества, даже если такие нарушения не сопряжены с лишением его владения данным имуществом (ст. 304 ГК РФ).

Все вышеизложенное позволяет заключить, что за правами арендатора на арендованное имущество следует в определенной мере признать характер вещных. Схожая точка зрения встречается и в отечественной цивилистической литературе <*>.

<*> Заметим, что в дореволюционной отечественной юридической литературе вопрос о правовой природе права аренды также не решался однозначно. В частности, одни авторы считали право пользования арендованным имуществом правом обязательственным (см.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 1998. С. 233 - 234), другие называли его вещным, так как при "найме, как и купле-продаже, наниматель покупает от хозяина право собственности на выгоды из нанимаемого имущества" (см.: Змирлов К. Договор найма имущества по нашим законам // Журнал гражданского и уголовного права: Книга вторая. СПб., 1884. С. 58 - 59), третьи признавали смешанный, двойственный - вещно-обязательственный характер права аренды (см.: Кавелин К.Д. Права и обязанности по имуществам и обязательствам в применении к русскому законодательству. Опыт систематического обозрения. СПб., 1879. С. 66).

Дореволюционный российский ученый М.М. Спиранский, к примеру, в изданной в 1859 году книге указывал на то, что "наемщик имеет право собственности на нанятое имущество, хотя и не в тех границах, как первоначальный собственник" (см. в кн.: Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. М.: Издательство "БЕК", 1996. С. 17).

Так, на наличие у аренды черт абсолютного (вещного) права указывал О.С. Иоффе, который отмечал, что "договор найма в пределах срока своего действия сохраняет силу и для нового собственника" <*>. В данном случае, надо полагать, речь идет о сохранении договора аренды в силе при смене собственника, что на сегодняшний день предусмотрено ст. 617 ГК РФ.

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 308.

На это же обстоятельство обращали внимание и другие исследователи-цивилисты в своих диссертационных исследованиях. В частности, М.Г. Пронина указывает на то, что заключаемый договор аренды "создает для нанимателя не только обязательственные (относительные) правоотношения, но и права, носящие характер абсолютных". Д.С. Левенсон также "отстаивал" вещный характер договора аренды и др. <*>

<*> См.: Пронина М.Г. Договор имущественного найма между социалистическими организациями: Дис. ... канд. юрид. наук. Минск, 1963. С. 24 - 25; Левенсон Д.С. Договор аренды транспортных средств: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1968. С. 9 - 10; и др.

По мнению В.В. Шаговой, права арендатора также "имеют вещные черты, к числу которых относятся право следования за имуществом, наличие у арендатора преимущественного права на заключение договора на новый срок и абсолютный характер защиты правомочий арендатора" <*>. И А.И. Бибиков тоже считает, что правам арендатора на имущество следует придать вещный характер, поскольку "признание вещного характера прав арендатора... обусловлено экономическим положением арендатора как самостоятельного товаровладельца" <**>.

<*> См.: Материалы конференции "Право собственности и другие вещные права в юридической науке, законодательстве и практике России и зарубежных стран" // Государство и право. 1999. N 11. С. 81.
<**> Бибиков А.И. Правовые вопросы реализации государственной собственности: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1993. С. 381.

В целом отрицая вещно-правовой характер аренды <*>, В.В. Витрянский тем не менее признает, что современная конструкция договора найма не вписывается в рамки обязательственных отношений <**>.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Договоры о передаче имущества" (Книга 2) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2002 (издание 4-е, стереотипное).

<*> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М.: Статут, 2000. С. 440.
<**> Витрянский В. Договор аренды // Закон. 2000. N 11. С. 14 - 26.

С.Н. Мызров справедливо, на наш взгляд, полагает, что аренда имеет черты ограниченного вещного права, что, на его взгляд, подтверждается и правилами, содержащимися в абз. 2 п. 3 ст. 335 ГК РФ: "Залог права аренды или иного права на чужую вещь не допускается без согласия ее собственника или лица, имеющего на нее право хозяйственного ведения, если законом или договором запрещено отчуждение этого права без согласия указанных лиц". "Так как "право на чужую вещь" (jura in rem aliena) является синонимом понятия "ограниченное вещное право", то можно сделать вывод о том, что законодатель таким образом указал на включение арендных прав в число ограниченных вещных прав. В статье 132 ГК РФ аренда названа в числе сделок, связанных с установлением, изменением и прекращением вещных прав" <*>.

<*> Мызров С.Н. Договор аренды: Дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2000. С. 24 - 27.

Есть и другие авторы, полагающие, что "предоставление арендаторам вещно-правовой защиты и признание за правом пользования арендованным имуществом свойства следования дает известные основания отнести это право или его отдельные разновидности к числу вещных" <*>.

<*> Гражданское право: Учебник: В 3 ч. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1997. С. 152.

Профессор Е.А. Суханов в своей работе "Лекции о праве собственности" право арендного предприятия на имущество, взятое в аренду, относит к числу вещных прав <*>. Однако в более поздних своих работах автор исключает возможность включения аренды в перечень ограниченных вещных прав, аргументируя свою позицию тем, что аренда всегда возникает "в силу договора с собственником арендуемого имущества, и... содержание (прав арендатора), включая и различные возможности распоряжения арендованным имуществом вплоть до его отчуждения, определяется исключительно условиями конкретного договора, в соответствии с которым объем прав арендатора всякий раз может быть различным", что для вещных прав, с его точки зрения, невозможно <**>.

<*> Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М.: Юридическая литература, 1991. С. 193 - 196. Поскольку действующее законодательство существование арендных предприятий не предусматривает, данное правило справедливо, на наш взгляд, к любым иным организационно-правовым формам юридических лиц, взявших определенное имущество в аренду.

Хотя, по мнению того же Е.А. Суханова, принадлежащее арендатору право пользования чужим имуществом является обязательственным, ибо оно во всех случаях является правом, предоставленным на определенное время (См.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 2. Полутом 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Издательство "БЕК", 1999. С. 382).

<**> Гражданское право: Учебник: В 2 т. Том 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Издательство "БЕК", 1998. С. 591.

На наш взгляд, такая позиция автора не совсем состоятельна, поскольку и нормы действующего законодательства, и существующая практика подтверждают иное. В частности, в силу договора возникает залог, который Е.А. Суханов бесспорно относит к числу вещных прав <*>. Более того, договор является преимущественным основанием возникновения залоговых отношений (п. 3 ст. 334 ГК РФ). Соглашением сторон в основном устанавливается и сервитут (п. 3 ст. 274 ГК РФ) <**>, а он прямо называется законом в числе ограниченных вещных прав (п. 1 ст. 216 ГК РФ).

<*> См.: Суханов Е.А. Ограниченные вещные права // Хозяйство и право. 2005. N 1. С. 9.
<**> См. об этом также: Баринова Е. Вещные права - самостоятельная категория? // Хозяйство и право. 2002. N 7. С. 46.

Что же касается доводов Е.А. Суханова относительно исключительно договорного характера возникновения арендных отношений, то и они не выдерживают критики. Так, опровергая данную позицию автора, С.Н. Мызров, в частности, приводит в качестве примера предоставленное арендатору преимущественное право на заключение договора аренды на новый срок <*>, поскольку, если арендодатель отказал арендатору в заключении договора на новый срок, но в течение года со дня истечения срока договора с ним заключил договор аренды с другим лицом, арендатор вправе по своему выбору потребовать в суде перевода на себя прав и обязанностей по заключенному договору (абз. 3 п. 1 ст. 621 ГК РФ) <**>. Также вступление в арендные отношения возможно для арендатора и в порядке наследования (п. 2 ст. 617 ГК РФ). Следовательно, мнение о том, что арендные отношения могут возникнуть только в силу заключенного между сторонами договора, ошибочно.

<*> Мызров С.Н. Договор аренды: Дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2000. С. 27.
<**> На практике арендодатели по истечении срока договора аренды не всегда заключают с арендаторами договоры аренды на новый срок. Последние обращаются в суд с требованиями обязать арендодателя заключить такой договор. Как свидетельствует судебная практика, подобные иски удовлетворяются судами, если арендодатель заключил на спорное помещение договор аренды с другим арендатором (см.: Савкин С.Ф. Споры, возникающие из правоотношений собственности и аренды (судебно-арбитражная практика) // Государство и право. 1997. N 2. С. 73).

С учетом всего вышеизложенного, полагаем, можно утверждать, что арендатор применительно к арендованному имуществу в отношении всех третьих лиц выступает как носитель не обязательственного, а вещного права. При этом арендатор обладает по отношению к предоставленному ему в аренду имуществу рядом особых, специфических, прав, которые могут быть отнесены только к договору аренды. Это такие, как, во-первых, право арендатора на произведенные им улучшения арендованного имущества; во-вторых, право собственности арендатора на плоды, продукцию и доходы, полученные в результате использования арендованного имущества. Кроме того, следует отметить срочный характер всех правомочий арендатора в силу того, что договор аренды всегда предполагает временное владение и пользование арендованным имуществом.

Таким образом, корпоративные отношения - это часть внутренних отношений юридического лица, являющегося корпоративной организацией, и связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими.

Правовая природа корпоративных отношений вызывает споры. Иногда пытаются отнести их к административным отношениям В частности, утверждается, что отношения между корпорацией и ее членами строятся в соответствии с моделью власти - подчинения (См., например: Петражицкий Л.И. Акции. Биржевая игра и теория экономических кризисов. Т.1. Спб., 1911. С. 26; Каминка А.И. Очерки торгового права. М., 2002. С. 395-396; Предпринимательское право: Учебник / Под. ред. Е.П. Губина, П.Г. Лахно. - М., 2003. С 50-51). или предпринимательским См., например: Кашанина Т.В. Корпоративное право: Учебник. М., 2006. С. 50-63; Корпоративное право: Учебный курс: учебник / Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: КНОРУС, 2011. С. 101..

Что касается отнесения корпоративных отношений к предпринимательским, то это простое сотрясение воздуха. Это не ответ на вопрос.

Все равно после этого встает вопрос о правовой природе этих отношений. Какие они - горизонтальные или вертикальные? Гражданско-правовые или административно-правовые?

Это вообще характерно для хозяйственников: как только возникает что-то непонятное, оно объявляется хозяйственным или предпринимательским, и все - вопрос закрыт.

На мой взгляд, этот вопрос решается очень просто, на основе метода правового регулирования. Если между участниками существуют горизонтальные отношения, основанные на равенстве участников, то это гражданско-правовые отношения. Если между участниками существуют вертикальные отношения, основанные на методе власти - подчинения, то это административные правоотношения.

Отношения между учредителями (участниками) - однозначно гражданско-правовые. Отношения по управлению корпоративными организациями, на первый взгляд, относятся к административным, но это не так. Отношения между органами юридического лица и учредителями (участниками) трудно отнести к отношениям, основанным на власти - подчинении См. об этом: Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных отношениях. М.: Статут, 2008. С. 99-102..

Корпоративные отношения - это гражданско-правовые отношения.

Высказаны различные точки зрения на правовую природу корпоративных отношений:

• 1) имущественные (Е.А. Суханов, А.Ю. Бушев, О.Ю. Скворцов, В.В. Долинская, Т.В. Кашанина, Д.В. Мурзин);
• 2) личные неимущественные (С.Н. Братусь, Е.Н. Гендзехадзе);
• 3) не личные, но неимущественные (Д.В. Ломакин, В.А.Рахмилович, А.М. Эрделевский);
• 4) организационные (О.А. Красавчиков, И.Н. Шабунова, П.В. Степанов, А.В. Майфат);
• 5) самостоятельный вид правовых отношений (Д.В. Ломакин);
• 6) конгломерат отношений имущественных и неимущественных (В.А. Рахмилович, В.С. Ем., Н.В. Козлова) Обзор литературы cм., например: Поваров Ю.С. Правовое положение акционера: учебное пособие. Самара: Изд. Самарский ун-т, 2009. С. 3-15. .

Я не буду детально анализировать все эти точки зрения, просто выскажу свою.

При этом я исхожу из моих прежних утверждений, а именно: предметом гражданского права являются имущественные, личные и организационные отношения частного характера, основанные на началах юридического равенства См.: Сулейменов М.К. Предмет, метод и система гражданского права: проблемы теории и практики.- В сб.:Предмет, метод и система гражданского права:Материалы межд.научно-практической конференции в рамках ежегод.цивилистических чтений, посвящ году «Германия в Казахстане». 2010, 13-14 мая 2010 / Отв. ред. М. К. Сулейменов. Алматы: НИИ частного права КазГЮУ, ГТЦ, 2010. С. 29; его же. Право как система: монография. Алматы: Юрид. фирма. Зангер 2011. С.111..

Поэтому корпоративные отношения нельзя рассматривать как нечто единое и единоличное. Они могут быть и имущественными, и неимущественными, и организационными. Проблема их разграничения остается, но эта проблема не главная и не решающая.

Единственно, что я могу сказать в рамках этой работы, что отношения между участниками - это не обязательство. Я уже писал применительно к договору о совместной деятельности, что между его участниками возникают отношения не обязательственные, а вещные относительные правоотношения общей собственности См., например: Правоотношения производственных объединений и предприятий в сфере хозяйственного оборота. Алматы: Наука, 1985. С. 63-73- В собрании сочинений в 9 томах, Т.5. С. 98-106; Правовое положение межхозяйственных предприятий. Алма -Ата: Наука, 1987. С.80-86. - В собрании сочинений в 9 томах, Т. 1. С. 386-390.. В соответствии с этой концепцией в Гражданском кодексе Республики Казахстан договор о совместной деятельности был помещен не в раздел об отдельных видах обязательств, как в России, а в раздел о вещных правах, вслед за главой об общей собственности.

Договор о совместной деятельности и учредительный договор имеют много общего. Это многосторонние договоры, направленные на достижение общей цели. В первом случае - это создание или эксплуатация объекта общей собственности, во втором - создание и эксплуатация юридического лица, основанного на членстве (корпорация).

Корпоративные отношения - это не обязательства, а относительные отношения (имущественные, неимущественные, организационные).

Гражданские правоотношения могут возникать только между субъектами гражданского права, в качестве которых выступают граждане и юридические лица. Поэтому к гражданским правоотношениям могут быть отнесены отношения между учредителями (участниками) - гражданами и юридическими лицами, а также отношения учредителей с органами управления, которые выступают от имени корпорации - юридического лица.

Корпоративные отношения основаны на равенстве их участников и являются гражданско-правовыми.

Сидорова В.Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права СПбГУП, исполнительный директор НП "Правовое бюро "ФЭЛИКС" (г. Санкт-Петербург).

Вопрос о правовой природе отношений, которые складываются между корпоративной коммерческой организацией и ее участниками (учредителями), является весьма сложным и дискуссионным как в науке, так и в правоприменительной практике. Это обстоятельство не позволяет сегодня выработать единый научный подход к существующей проблеме <1>.

<1> См.: Зинченко С.А., Галлов В.В. Правовая природа имущественной основы корпоративных коммерческих организаций // Северо-Кавказский вестник. 2002. N 3. С. 6; Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. М.: Наука, 1987. С. 90; Попондопуло В.Ф. Правовой режим предпринимательства. СПб.: СПбГУ, 1994. С. 134 - 139; Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М.: Дело, 1999. С. 181 - 204; Эрделевский А.М. О защите личных неимущественных прав акционеров // Хозяйство и право. 1997. N 6. С. 70; Корпоративное право: Учеб. пособие для вузов / И.А. Еремичев, И.М. Хужокова, Е.Ю. Кулиниченко и др.; Под ред. проф. И.А. Еремичева. М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2005 и др.

На основе исследования существующих подходов к решению проблемы определения правовой природы прав корпоративной коммерческой организации и ее участников в науке условно выделяются следующие основные направления:

• использование различных сложноструктурных моделей права собственности;
• сохранение законодательно закрепленной модели обязательственных прав участников по отношению к организации и права собственности организации при условии признания наличия вещных прав в составе обязательственного правоотношения;
• признание наличия в гражданском праве особых корпоративных прав, которые не сводятся только к вещным и обязательственным.

Детальный анализ перечисленных выше научных подходов выполнен М.Н. Малыхиной <2>. Очень кратко рассмотрим основные аргументы в защиту каждого из перечисленных подходов. Так, сторонники первого подхода используют различные сложноструктурные модели права разделенной собственности в отличие от принятой классической модели, которая построена на принципе "У каждой вещи может быть только один собственник". В основе этого подхода лежит высказанная еще К. Марксом (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. 2. С. 9) идея о необходимости различать капитал-собственность и капитал-функцию <3>. В соответствии с таким подходом деньги, вложенные в приобретение акций (инвестиции), создают основу для возникновения двойного права собственности: право собственности на стоимость этих инвестиций, материализованное вовне в форме акций, принадлежит акционеру, а право собственности на потребительную стоимость инвестиций, выраженную в виде оборудования, материалов, продукции, денежных средств, принадлежит акционерному обществу. При этом собственники - корпорация и ее учредители (участники) - не могут существовать друг без друга. В числе сторонников первого подхода ученые В.П. Мозолин, М.И. Кулагин и другие <4>.

<2> См.: Малыхина М.Н. Проблемы корпоративной собственности в законодательстве Российской Федерации. Ростов-на-Дону: Издательство СКАГС, 2004. С. 45 - 64.
<3> См.: Малыхина М.Н. Указ. соч. С. 47.
<4> См.: Мозолин В.П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. М.: ИГПАН, 1992. С. 39 - 40; Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. М.: Наука, 1987. С. 90.

Сторонники второго подхода (М.И. Брагинский, В.В. Голов, С.А. Зинченко, К.И. Скловский, А.М. Эрделевский и др.) <5> считают необходимым сохранить закрепленную законодателем обязательственно-правовую модель отношений, которая существует между корпорацией и ее участниками (учредителями). По мнению М.И. Брагинского, учредители (участники) корпорации с передачей юридическому лицу соответствующего имущества полностью утрачивают свои вещные права на него. Не получают они вещных прав и на приобретенное юридическим лицом имущество. Однако, утрачивая вещные права, учредитель (участник) взамен приобретает обязательственное право требования к юридическому лицу (например, право участвовать в управлении юридического лица, право на получение дивидендов и др.) <6>.

<5> См.: Зинченко С.А., Галов В.В. Правовая природа имущественной основы корпоративных коммерческих организаций // Северо-Кавказский юридический вестник. 2002. N 3. С. 17; Эрделевский А.М. О защите личных неимущественных прав акционеров // Хозяйство и право. 1997. N 6. С. 70; Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М.: Дело, 1999. С. 181 - 204.
<6> См.: Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Руководитель авторского коллектива М.И. Брагинский. М.: Фонд "Правовая культура", 1996. С. 157.

Третий подход к обоснованию природы прав участников (учредителей) корпораций исходит из того, что право собственности на имущество, переданное учредителями и приобретенное организацией в процессе хозяйственной деятельности, принадлежит организации, а участники (учредители) обладают особым корпоративным правом, которое не сводится ни к вещным, ни к обязательственным правам. Сторонники такого подхода не рассматривают отношения "участник (учредитель) - общество" как обязательственные, а характеризуют их как отношения членства <7>. Такой подход логично требует включения в предмет гражданско-правового регулирования, наряду с вещными и обязательственными правоотношениями, корпоративных правоотношений <8>.

<7> См.: Научно-практический комментарий ГК РФ / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина, В.П. Мозолина. М.: БЕК, 1996. С. 101.
<8> См., например: Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд. М.: БЕК, 2000. Т. 1; Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. М.: Спарк, 1997; Антонова Е.С. Понятие, содержание и особенности корпоративных прав // Юридический мир. 2000. N 11 и др.

Однако, по мнению автора, обоснование необходимости включения в предмет гражданско-правового регулирования корпоративных правоотношений будет столь же непросто, как непросто убедительное обоснование необходимости выделения хозяйственного права в самостоятельную отрасль права. В защиту этого мнения автором могут быть положены следующие аргументы:

1. Анализ научных трудов и специальной литературы позволяет сделать вывод о том, что существование перечисленных выше столь разных подходов обусловлено прежде всего использованием юридического лица (фикции) для включения в оборот имущества, которое обособлено от его собственников. Теория фикции - далеко не единственная теория юридического лица. Как правильно отмечает М.Н. Малыхина, "выработка концепции участия юридических лиц в гражданском обороте велась на протяжении столетий и в силу этого отражает реальные социально-экономические требования, опосредует удобный и привычный метод хозяйствования коллективных субъектов" <9>.

Сегодня место юридического лица в системе правоотношений, правовой статус юридического лица и объем правосубъектности достаточно четко определены действующим законодательством и адекватно восприняты правоприменительной практикой. Попытка изменить правовое регулирование этих вопросов, подменив правосубъектность корпорации как юридического лица правосубъектностью участников (учредителей), способна привести к хаосу в экономике. Представляется (в том числе и по этой причине), что в цивилистической науке настало время признать юридическое лицо примитивной фикцией, признав в нем полноправного субъекта права.

1. Наличие корпоративных отношений не отрицается, но они достаточно логично вписываются в существующую систему регулирования гражданско-правовых отношений. И в наши дни актуальной является позиция Г.Ф. Шершеневича, который писал, что право на участие в предприятии представляет собой совокупность трех правомочий: участия в разделе прибыли, даваемой предприятием, участия в разделе имущества товарищества при ликвидации его дел и участия в управлении делами предприятия <10>. Данная позиция классика отечественной цивилистики нашла свое полное отражение в действующем российском законодательстве.

1. По мнению автора, отношения "корпорация - учредитель (участник)", основанные на акции, нельзя характеризовать как отношения комплексные (относительно-абсолютные и обязательственно-вещные <11>). Эти отношения являются сложными, но их составные части юридически оправданно регулируются как вещным, так и обязательственным правом, а следовательно, не нуждаются в дополнительном урегулировании нормами корпоративного права, которые могут лишь осложнить и без того непростую правоприменительную практику.

1. По основаниям формального права необходимо признать дуализм акции, которая может участвовать в имущественном обороте в бездокументарной и документарной форме (на бумажном носителе). Рассмотрим подробнее двойственную природу акции. Во-первых, акция - это ценная бумага определенной номинальной стоимости, которая далеко не всегда совпадает с рыночной стоимостью. Акция как ценная бумага согласно ст. 128 ГК относится к вещам, т.е. является объектом вещных прав и принадлежит акционеру на праве частной собственности (абсолютное правоотношение). В процессе распоряжения на вторичном рынке собственник может продать, подарить акцию или иным образом определить ее судьбу. Уровень оборачиваемости акции определяется действующим законодательством и учредительными документами (уставом) корпорации. Правовой режим акции как ценной бумаги (вещи, товара) достаточно полно урегулирован нормами вещного права.

Во-вторых, акция - это эмиссионная ценная бумага, посредством реализации которой на первичном рынке корпорация привлекает дополнительные денежные средства (инвестиции). Правоотношение между корпорацией и акционером относится к обязательственным (относительным) правоотношениям. Приобретая акцию, акционер может, в частности, участвовать в управлении корпорацией, имеет право на получение дивидендов, а в случае ликвидации общества имеет право на получение части его имущества (ст. 31 ФЗ от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", с изменениями). Если не учитывать конъюнктуру в системе управляемости, то для корпорации не имеют значения персоналии новых акционеров (третьих лиц), которые приобретают акции на вторичном рынке. Лишь после приобретения акции третье лицо становится акционером и на него распространяется заключаемое в акции обязательственное право требования к корпорации. Правовой режим акции как ценной бумаги, содержащей в себе обязательственное право требования, также достаточно хорошо урегулирован нормами обязательственного права.

Представляется, что отсутствие единой научной концепции по вопросу корпоративных правоотношений не должно отрицательно повлиять на правоприменительную практику.

Вопрос о юридической природе отношений социального партнерства наиболее обстоятельно исследовался А. С. Пашковым . Анализируя практику заключения коллективных договоров и соглашений, он рассматривает стоящую перед ним задачу с позиций частного и публичного права. Им отмечено, что публичный интерес в данной сфере обеспечивается участием в процессе заключения коллективных соглашений на федеральном, отраслевом, региональном уровнях представителей органов исполнительной власти. Цель такого участия состоит в том, чтобы, во-первых, защитить интересы социально уязвимых слоев населения и, во-вторых, обеспечить реализацию принимаемых сторонами обязательств, в частности путем контроля за исполнением соглашений. Однако участие представителей государственной власти в коллективных переговорах не превращает заключенное соглашение в административно-правовой акт, хотя и придает ему публичный характер. Все стороны, участвующие в переговорах, равноправны, а принимаемые ими решения представляют собой результат добровольно достигнутого компромисса различных взглядов и подходов. Представители государственной власти, по мнению А. С. Пашкова, оказывают содействие сторонам в достижении согласия, выполняя своеобразные посреднические функции, опирающиеся на авторитет государственной власти. К этому можно добавить, что участвуя в заключении коллективных соглашений, органы государственной власти принимают на себя обязательства на равных основаниях с другими сторонами, не осуществляя в данном случае функций публичной власти.

Но было бы неправильным расценивать коллективные соглашения и как частноправовую сделку. Во-первых, обязательства, содержащиеся в соглашениях, распространяются не только на непосредственных участников переговоров, но и на представляемые ими организации (участников организаций), а иногда и на организации, прямо не участвующие в переговорах. Во-вторых, подавляющее большинство положений, содержащихся в соглашениях, относится к нормативным и охватывает индивидуально неопределенный круг субъектов трудовых отношений.

Аналогичная позиция высказывалась еще в начале XX в. В частности, А. Н. Миклашевский отмечал, что первоначально договор найма представляется делом добровольного соглашения, имеющего чисто частный характер и удовлетворяющего лишь интересам двух заинтересованных сторон. Этот договор в дальнейшей эволюции приобретает общественное значение и становится как бы элементом созидающейся организации труда, в которой заинтересованы не только стороны, заключающие коллективный договор, но все промыслы, в которых он встречается, и мало-помалу даже все общество. Спор о содержании договора, таким образом, приобретает не только частный, но и общественный интерес .

Таким образом, частный интерес оказывается далеко не частным делом отдельных работодателей или отдельных работников. Он охватывает целые слои гражданского общества – предпринимателей и наемных работников – и в этом смысле имеет публично правовые черты, оставаясь по юридической форме частноправовым обязательственным правоотношением. На основании изложенного можно сделать вывод, что с позиций частно-публичной системы права социальное партнерство представляет собой смешанный правовой институт, содержащий элементы частного и публичного права. Таким образом, правоотношения социального партнерства имеют дуалистическую, частно-публичную правовую природу, равно как и само трудовое право.

Теперь рассмотрим место отношений социального партнерства в системе трудового права. Данные отношения возникают на основе взаимодействия работодателей и организационно оформленных работников (объединений работников или коллектива работников) по поводу установления новых или изменения существующих условий труда.

В теории трудового права подобные отношения определялись разными терминами. Так, в коллективной монографии "Советское трудовое право: вопросы теории" было сформулировано понятие "коллективные трудовые отношения". В их состав включались, в частности, и отношения по участию рабочих и служащих в управлении производством, отношения по заключению коллективного договора и установлению условий труда в пределах локального регулирования, а также отношения по жилищно-бытовому и культурному обслуживанию рабочих и служащих . Причем если справедливо утверждение о том, что без индивидуального трудового правоотношения немыслимо существование коллективного трудового отношения, то не менее важной представляется и обратная связь: развитие индивидуального трудового правоотношения, его содержание, а в некоторых случаях и возникновение возможны только при наличии коллективного трудового правоотношения .

Концепция коллективных трудовых отношений была подвергнута критике со стороны ряда иных авторитетных специалистов в области трудового права, которые отмечали, что "правоотношения, которые С. А. Иванов, Р. З. Лившиц и Ю. П. Орловский называют коллективно-трудовыми, в действительности трудовыми вообще не являются. И дело здесь не только в названии, а в существе. Эти правоотношения не трудовые, а организационно-управленческие, поскольку их объектом и содержанием является не сам труд (процесс труда), а либо его организация (в том числе установление условий труда), либо управление трудовым коллективом. Указанные правоотношения хотя и не являются трудовыми, но тесно связаны с ними и сопутствуют им" . С. П. Маврин отмечал, что именование коллективных правоотношений в области организации и управления трудом "трудовыми" допустимо лишь для характеристики их отраслевой принадлежности, т.е. данное наименование может использоваться, но только как условное, поскольку фактически объединяет весьма разнородные по своему содержанию общественные отношения . Вместе с тем он отмечал, что объективная несводимость отношений, возникающих в процессе коллективного труда на предприятии, лишь к одной связи "работник – предприятие" предполагает возможность возникновения отношений между коллективными субъектами, которые, подвергаясь правовой регламентации, приобретают форму коллективно-правовых отношений. Основой для их возникновения являются индивидуальные трудовые отношения. В этом смысле коллективно-правовые отношения на предприятии производны от трудовых .

Таким образом, наличие в предмете трудового права коллективных отношений в результате данной дискуссии было признано, только возникают они не по поводу участия в труде, а в связи с организацией (управлением) труда и установлением его условий . Вместе с тем содержанием коллективно-трудовых правоотношений является управление трудом на предприятии. Управление же общественным трудом, как его функция, входит в содержание этого труда. По этой причине коллективно-трудовые правоотношения должны быть признаны разновидностью трудовых правоотношений .

Наконец, уже в 1990-х гг. А. С. Пашков отмечал, что на почве применения коллективного труда наряду с индивидуальными трудовыми отношениями возникают и коллективные организационно-трудовые отношения, выражающие коллективные интересы работников. Это отношения между профсоюзами или другими представительными органами коллективов, с одной стороны, и работодателями или их представительными органами – с другой, по поводу установления или применения условий труда работников .

Как мы видим, в указанных определениях совпадает основное: отношения по поводу установления условий труда (заключения коллективного договора, соглашения) выделяются в особую группу отношений, входящую в систему трудового права. Различаются лишь наименования терминов, описывающих данные отношения. В настоящий момент нельзя говорить, что отношения по установлению условий труда в договорном порядке являются управленческими. Ранее уже приводились аргументы о невозможности отнесения отношений социального партнерства к сфере публичного права. Эти же аргументы можно использовать и в настоящем случае. Работники и работодатели при заключении соглашения, коллективного договора юридически равны, и ни одна из сторон не вправе навязывать свою волю другой стороне в силу только лишь своего положения в системе производства и на рынке труда. Вместе с тем данные отношения носят ярко выраженный организационный характер, поскольку они направлены на организацию трудовой деятельности наемных работников, определение условий осуществления труда и вознаграждения за него.

Поэтому следует согласиться с А. С. Пашковым, определявшим рассматриваемые нами отношения как коллективные организационно-трудовые.

Таким образом, мы вправе констатировать, что отношения социального партнерства, сочетая в себе элементы публичного и частного права, входят в систему трудового права.

Вместе с тем необходимо отметить, что во взаимоотношениях между представителями работников и представителями работодателей существенную роль играет и "внеправовой" элемент – использование представителями сторон личных связей, взаимные симпатии и т.п.

С одной стороны, установление системы социального диалога на локальном уровне, основанной на внеправовых связях, выгодно представителям работников, поскольку позволяет получать необходимую информацию, влиять на принятие управленческих решений на основе личных контактов с руководителем. С другой стороны, подмена функциональных и безличных нрав и обязанностей, включенных в трудовые соглашения, неформальными правилами и личными обязательствами автоматически усиливает власть руководителя. Его реальная власть выходит за рамки, первоначально определенные формальным соглашением. Открывается возможность для личного произвола, и иерархические социальные отношения персонифицируются. Патернализм, легитимированный традицией, позволяет руководителю устанавливать большие или меньшие персональные привилегии или лишать их. Так складывается система персональной зависимости, в которой устанавливаются личные отношения между руководителем и подчиненными, и из личных симпатий и антипатий оформляется структура персональной зависимости .

Более того, система социального диалога, основанная на внеправовых связях, при смене руководителя теряет для представителей работников всю свою привлекательность: новый руководитель, как правило, ничего не знает (или делает вид, что не знает) о существовавших неформальных отношениях и действует исключительно на формальных основаниях, которые зачастую крайне незначительны и не способны стать реальной опорой для представителей работников. Поэтому наличие неформальных связей между представителями работников и представителями работодателей не должно исключать наиболее полной формализации их взаимоотношений в правовых актах социального партнерства.